Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Что витязя исполнил все приказы

И тайну эту должен был беречь,—

Поведал обольстительницы речь.

Дастан пошел в цветник: луна Кабула

Теперь ему надеждою блеснула!

Таразские кумиры подошли,

Дастаиу поклонились до земли,

Услышали они вопрос Дастана

О блеске, стане и лице платана.

Сказал: «Правдивым внемлю я словам,

Смотрите, лгать я не позволю вам!

А если я в словах обман открою,

То всех слоновьей растопчу стопою!»

Рабыня, пожелтев, как сандарак,

К ногам его упала, молвив так:

«Еще от женщин не рождались дети,—

Среди князей не сыщешь в целом свете,—

Что были бы, как Сам, умны, сильны

И чистоты и мудрости полны.

А ты — второй, с отважною душою,

С высоким станом, львиною рукою,

Струится по твоим щекам вино[14]

И тело амброю напоено.

А третья — Рудаба, луна вселенной,

То — кипарис, пахучий, драгоценный,

Жасмина, розы радостный расцвет,

Звезды Сухейль счастливый, ясный свет.

С серебряного купола арканы

Спадают вдоль ланит, благоуханны.

Красавиц, равных ей, в Китае нет,

Звенит ей слава от семи планет!»

Служанку витязь вопросил прекрасный,—

Стал сладостным и нежным голос властный:

«Теперь, когда мою ты знаешь страсть,

Скажи мне, как могу я к ней попасть?

Любовь к царевне — вот мое пыланье,

Ее увидеть — вот мое желанье!»

А та: «Когда ты повелишь, храбрец,

Мы поспешим к царевне во дворец,

Всего наскажем ей, в силки заманим,—

Ты нам поверь, тебя мы не обманем.

Расставив путы, мы ее пленим,

Ее уста мы поднесем к твоим.

А если муж, зовущийся Дастаном,

Захочет сам пожаловать с арканом

И заарканит он стены зубец,—

То лев ягненка схватит наконец!»

Красавицы ушли; вернулся витязь,

Надеждой и томлением насытясь.

К вратам дворца подруги подошли,—

Охапки роз они в руках несли.

Привратник, жесткий сердцем, речью грубый,

Их встретил со враждой, сказал сквозь зубы:

«Ушли вы слишком поздно со двора.

Кто вас пустил? Вам спать давно пора!»

Красавицы слезами разразились,

В отчаянье к привратнику взмолились:

«Такой же, как и прежде, нынче день.

Не прячет дивов розовая сень.

Весенний свет горит над нашим краем,

И мы с лица земли цветы срываем».

Ответствовал подругам страж двора:

«Не так сегодня тихо, как вчера,

Когда в Кабуле не было Дастана,

Шатров походных, воинского стана.

Должны вы знать, что до начала дня

Кабульский царь садится на коня.

Накажет крепко вас владыка строгий,

С цветами вас увидев на дороге!»

Подруги во дворец вошли гурьбой,

Шептаться стали с милой Рудабой,

Динары положили, самоцветы,—

Посыпались вопросы и ответы.

Луна сказала: «Молвите сперва:

Он лучше ли, чем говорит молва?»

Все пятеро в одно сказали слово,

Богатыря восславив молодого:

«Высок и строен Заль, как кипарис,

Глаза его — как смоль и как нарцисс.

Сверкает царским блеском взор открытый,

Уста — рубины, словно кровь — ланиты.

Один изъян, что голова седа,