Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Пусть на врага обрушится ненастье.

Идите, будьте радостны в пути,

Желаю вам с победою прийти!»

Заплакал царь, исполненный тревоги,

С царевичем провел он день в дороге.

Вот обнялись они в последний раз,

И кровь, ты скажешь, хлынула из глаз,—

Так дождь из облаков весенних льется.

Расстались, плача, оба полководца,

Предчувствовало сердце, что черед

Свиданья за разлукой не придет…

Кавус вернулся во дворец обратно,

А Сиявуш с могучей силой ратной

Направился в Забул: к родным местам,

К Дастану витязя привел Рустам.

У Заля Сиявуш познал отраду,

Он песен и вина вкушал усладу.

Порой на троне восседал, как шах,

Охотился порою в камышах.

А через месяц в путь войска пустились,

С Дастаном сын и Сиявуш простились.

Царевич прибыл вскоре в Мерверуд.

Был небесам угоден ратный труд!

Дошел до Балха, жителей увидел

И никого речами не обидел.

Меж тем навстречу в этот грозный час

Вели войска Барман и Гарсиваз,

А замыкал их Сипахрам суровый.

Пришла к ним весть, что полководец новый

Собрал в Иране мощные полки,

Бойцы — прославленные смельчаки.

Нет выбора: вступить в сраженье сразу

Пришлось воинственному Гарсивазу.

Произошли две битвы за три дня.

Воитель Сиявуш погнал коня.

Закрыть велел он пешим все проходы.

Столкнулись перед Балхом воеводы.

Увидел Сипахрам: беда близка,—

И за реку погнал свои войска…

Затем к Афрасиабу, туран-шаху,

Примчался Гарсиваз, подобный праху.

Предстал он с речью горькой и дурной:

«Воитель Сиявуш пришел с войной,

С ним витязи, готовые сразиться,

Большая рать, Рустам-войскоубийда!»

Пришел Афрасиаб в ужасный гнев,

Как пламя взвился, ликом потемнев.

На Гарсиваза так взглянул он, будто

Рассечь его хотел он в злобе лютой.

Прогнал его, готов судьбу проклясть,

Над буйным гневом потерял он власть.

Он тысячу созвал высоких званьем,

Хотел развеять горе пированьем,

Велел украсить степь из края в край,

Чтоб Согдиана превратилась в рай.

В смущенье день провел за чашей пира,

И не сиял владыке светоч мира.

Афрасиаб, не раздеваясь, лег,

Ворочался, вздыхал, заснуть не мог.

Афрасиаб видит страшный сон

Едва лишь треть минула ночи краткой,—

Как человек, что болен лихорадкой,

Внезапно возопил Афрасиаб,—

Дрожал, метался, жалок был и слаб.

Проснулись приближенные и слуги,

Стенанья, крики подняли в испуге.

Когда от слуг услышал Гарсиваз

О горе неожиданном рассказ,

К царю Турана поспешил он в страхе,

Увидел: царь валяется во прахе.

К владыке обратился он с мольбой:

«Раскрой уста, поведай, что с тобой?»

Афрасиаб с тоскою молвил слово:

«О, пусть никто не видит сна такого!

В пустыне змеи полчищем ползли,

Орлы — на небе и земля — в пыли.

Поднялся ветер, тучи праха двинул,

Моей державы знамя опрокинул.

Потоки крови залили простор

И потопили царский мой шатер.

Тогда в одеждах черных верховые,

Сто тысяч, вскинув копья боевые,