Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Судаба обманывает Кавуса

Она разодрала ногтями щеки,

Разорвала одежды в час жестокий,

И до придворных донеслись мольбы,

И жалобы, и вопли Судабы.

Ушей царя достигли эти крики,

Оставил Кей-Кавус престол владыки,

Исполнен дум, покинул он престол,

На половину женскую прошел.

Сумятицу он во дворце увидел,

Кровь, слезы на ее лице увидел.

Не знал, он, омраченный, что грешна

Его каменносердая жена.

Царица волосы рвала, рыдая,

Вопила перед ним, полунагая:

«Твой сын пришел ко мне к исходу дня,

В своих объятьях крепко сжал меня,

Сказал. «Пылают плоть моя и разум,

Ужель мою любовь убьешь отказом?»

Он сбросил мой венец. О царь, гляди:

Одежду он сорвал с моей груди!»

Властитель погрузился в размышленья,

Желал узнать различные сужденья.

Он слуг своих, чьи преданны сердца

И ум высок, отправил из дворца.

Один сидел на троне властелина.

Потом позвал к себе жену и сына.

Спокойно, мудро начал говорить:

«Мой сын, ты должен тайну мне открыть.

Всю правду обнажи и покажи мне,

О том, что здесь случилось, расскажи мне».

Поведал Сиявуш о Судабе,

Всю правду изложил он о себе.

«Неправда! — вскрикнула царица гневно.—

Лишь я нужна ему, а не царевна!

«Мне, — он сказал, — не надобна казна,

Мне дочь твоя в супруги не нужна,

Лишь ты нужна мне, ты — моя отрада,

А без тебя мне ничего не надо!»

Я воспротивилась его любви,

И вот — он вырвал волосы мои».

Подумал царь: «Что предприму теперь я?

К речам обоих нет во мне доверья.

Не торопясь, мы к истине придем:

Непрочен ум, охваченный огнем».

Искал он средство, чтоб развеять муки,

Сперва обнюхал Сиявушу руки,

Обнюхал стан, и голову, и грудь,—

Ни в чем не мог он сына упрекнуть.

А Судаба благоухала пряным

Вином, душистым мускусом, шафраном.

Был сын от этих запахов далек,

И плоть его не охватил порок.

Кавус на Судабу взглянул с презреньем,

Душа его наполнилась мученьем.

Подумал он: «Поднять бы острый меч,

На мелкие куски ее рассечь!»

Увидел царь, что Сиявуш безгрешен.

И мудростью его он был утешен.

Судаба и чародейка прибегают к хитрости

Царица поняла, познав позор,

Что муж ее не любит с этих пор,

Но гнусного не оставляла дела,

Чтоб древо злобы вновь зазеленело.

В ее покоях женщина жила,

Полна обмана, колдовства и зла.

Она была беременна в то время,

Уже с трудом свое носила бремя.

Царица, с ней в союз вступив сперва,

Открылась ей, просила колдовства,

Дала ей за согласье много злата,

Сказала: «Тайну сохраняй ты свято.

Свари ты зелье, выкини скорей,

Но только тайны не открой моей.

Скажу царю: «Беременна была я,

От Ахримана — эта участь злая».

И, Сиявуша в том грехе виня,

Скажу царю: «Он соблазнил меня».

Ответила колдунья: «Я готова

Исполнить каждый твой приказ и слово».

Сварив, вкусила зелья в ту же ночь,

И семя Ахримана вышло прочь;

Но так как семя было колдовское,

То вышло не одно дитя, а двое.

Услышал государь и плач и стон,

Он задрожал, его покинул сон.

Спросил, — предстали слуги пред владыкой,