Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Мое величье и надежда — в этом».

Затем к владыке Сиявуш пришел,

Восславил он корону и престол.

С ним тайной поделился царь на троне,

Чтоб тайну не услышал посторонний:

«Хочу я, чтоб тебя запомнил свет,

Чтоб царствовал твой сын тебе вослед.

Я звездочетов расспросил, мобедов,

И я узнал, твою звезду изведав:

Из твоего потомства царь придет,

И память сохранит о нем народ.

Возьми жену из дома Кей-Пашина,

Достойную величья властелина».

Ответил Сиявуш: «Я — раб царю,

Твою, владыка, волю я творю.

Я одобряю выбор твой заране,

Над нами повелитель ты в Иране.

Не говори об этом Судабе:

Увидишь, воспротивится тебе.

Есть у нее желание другое,

Мне делать нечего в ее покое».

Смеялся царь, качая головой:

Не знал, что есть болото под травой.

Сказал: «Должна быть женщиною сваха,

Не думай дурно о супруге шаха.

В ее словах — любовь к тебе слышна,

И о тебе заботится она».

Царевич принял эту речь как милость,

От горьких дум душа освободилась.

Но втайне ждал удара от судьбы,

Он опасался козней Судабы.

Он понял: этот брак — ее затея,

Стонал он, телом и душой болея.

Сиявуш снова идет на женскую половину

Так ночь прошла, и над землей опять

Светило утра начало сиять.

Воссела Судаба на трон старинный,

Пылали кровью на венце рубины.

Велела, чтоб нарядным цветником

Расположились дочери кругом.

Затем Хирбаду молвила царица:

«Царевичу вели ко мне явиться.

Для матери, — скажи ты, — потрудись,

Ей хочется взглянуть на кипарис».

Придя туда, где жил царевич славный,

Ему принес известье добронравный.

Впал Сиявуш в отчаянье, едва

Услышал он лукавые слова.

Он способов искал, чтоб уклониться,

Но опасался: в гнев придет царица.

Он величаво к Судабе вошел,

Ее венец увидел и престол.

Царица встретила его степенно,

Сложила руки на груди смиренно,

Красавиц к Сиявушу привела,—

Не знали те жемчужины сверла!

Между собою девушки шептались,

Не смели на него смотреть, смущались.

Они ушли, и каждая из них

Надеялась, что он — ее жених.

Когда ушли, воскликнула царица:

«Ты долго будешь предо мной таиться?

Скажи мне слово, помыслы открыв.

О богатырь, как пери, ты красив!

Едва лишь взглянет на тебя любая.

Сойдет с ума, любви твоей желая.

Внимательно взгляни на дочерей:

Какую хочешь ты назвать своей?»

Молчал царевич. Судаба сказала,

Освободив лицо от покрывала;

«О, если б юный месяц и заря

Могли увидеть нового царя!

О, если б ты в союз вступил со мною,

Ко мне пришел бы с легкою душою!

Мы клятвою скрепили б договор…

Но почему ты потупляешь взор?

Когда уйдет из мира царь великий.

Ты памятью мне будешь о владыке.

Перед тобой, красавец, я стою,

Тебе и плоть и душу отдаю.

Твои желанья выполню без счета,

Сама хочу попасть в твои тенёта».

Приблизила уста к его устам,

Бесстыжая, забыла всякий срам.