Медаль за убийство - Фрэнсис Броуди (2010)

– Он теперь будет бормотать и чертыхаться, – уверенно предсказала она. – Мне доводилось видеть его в таком состоянии и раньше.

– Спасибо, что предложили мне это убежище, – поблагодарила я. – Но вы рискуете навлечь на себя гнев капитана.

– Ха! Да он ничего не может сделать мне, – заверила мисс Фелл. – Я живу здесь уже много лет. Приехала сюда как компаньонка тетки капитана, истинной леди.

– Тогда вы должны любить Харрогейт, да и этот дом… если уж вы остались здесь, я хочу сказать.

Она вздохнула:

– Харрогейт – прекрасное место для жизни. Такая здоровая атмосфера, весьма изысканное общество. Но, боюсь, дом уже не тот, что был при мисс Уолфендейл.

Мисс Фелл явно настраивалась на добрый и долгий разговор. Собачонка прижалась к ней. Женщина погладила ее по голове. И, когда она делала это, я невольно обратила внимание на ее руки. Они были старыми, морщинистыми, покрыты пятнами «гречки», ногти от возраста заострились. На тех пальцах, на которых полагалось носить кольца, красовались серебряные кольца с застежками. Серебряное кольцо на пальце ее правой руки несколько отличалось от других: оно было снабжено еще и предохранительным кольцом, поскольку само украшение сидело слишком свободно на ее пальце. Я всмотрелась в это кольцо. Не скажу, что я эксперт по ювелирным изделиям, но оно, безусловно, было сделано из 18-каратного золота[66]. В его углублениях поблескивали три бриллианта, каждый из которых удерживался на месте тремя выступающими лапками. Это дополнительное кольцо в точности соответствовало тому, которое мистер Муни описал как украшение миссис де Врие.

Так что, возможно, мое предположение о перестановке цифр в номере дома не так уж неправдоподобно. Мы находились в доме № 29 по Сент-Клемент-роуд. Адрес таинственной миссис де Врие был 92. Это могло объяснить вчерашнее странное поведение хозяйки квартиры при упоминании имени де Врие. Она сама и являлась миссис де Врие. Кого же она попросила забрать ее кольцо из ломбарда? Если у самой мисс Фелл было бы что скрывать, вряд ли бы она предложила мне укрыться в ее квартире.

Пока я пыталась осознать все эти детали, мне пришлось также думать и над тем, как разобраться со всем этим. Я должна была вести себя крайне осторожно. Если мисс Фелл просто отречется от какой-то там «миссис де Врие», я не смогу подобраться к ней ни с какой другой стороны. Когда она отправилась на свою маленькую кухню, чтобы заварить чай, я стала рассматривать стоявшие на серванте фотографии. На одной из них была запечатлена значительно более молодая мисс Фелл и ее пожилая компаньонка с прогулочной тростью в руке, обе в твидовых юбках, прочных башмаках и беретах. Сфотографированы они были сидящими на большом камне, с вытянутыми вперед ногами, рядом с которыми стояли рюкзаки.

– Это мы с мисс Уолфендейл, – увидев из кухни, что я рассматриваю фотография, пояснила мисс Фелл.

– С тетей капитана?

– Да. А рядом с этим фото – мисс Уолфендейл с капитаном, когда он был мальчишкой.

Я поднесла следующую фотографию поближе к глазам.

С нее смотрели женщина и подросток в возрасте примерно шестнадцати лет. В его позе ощущалась некая застенчивость, он с полуулыбкой смотрел сквозь объектив фотоаппарата в неизвестное еще будущее. Он стоял, вытянувшись по стойке «смирно», был одет в длинные бесформенные штаны и клетчатую рубашку с расстегнутым воротником, позволявшим видеть его гладкую молодую шею. Его тетя носила ситцевое платье и кардиган. Ее рука нежно лежала на его плече. У женщины было продолговатое лицо, слегка напоминающее лошадиное. У подростка имелась такая же особенность, но менее заметная, так что мне пришло в голову, что, когда он подрастет, то должен стать классически красивым молодым человеком.

– Полагаю, фотографию сделали где-то в этих местах?

– Да, верно. Здесь неподалеку, на Стрей-лейн.

Сходство между женщиной и подростком бросалось в глаза.

– Таким образом, капитан является сыном брата мисс Уолфендейл?