Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Киллер не успокоился на достигнутом, поскольку, обладая тевтонской чертой стоически переживать мучительные тяготы, не искал для себя легких путей. Он поднял из воды зловещие круглые рожковые мины, хаотично оставленные позади себя «Блюхером» на пути вверх по реке, и расположил их в строго геометрическом порядке за бревенчатым заграждением. Таким каторжным трудом он довел подчиненных практически до полного изнеможения.

На это ушло десять дней, и Киллер сразу же приступил к сооружению наблюдательных пунктов. Он расположил их на всех возвышенностях, с которых открывался вид на океан, – на макушках пальм и на маленьких, выдающихся в сторону океана островках. Он условился со своими сигнальщиками о способах оповещения: днем – флажки с гелиографами, ночью – ракеты.

В темное время суток вдоль бревенчатого заграждения непрерывно курсировали две лодки. Сидевшие в них матросы, угрюмо и методично отбиваясь от зудящих над головами ореолами москитов, коротко, но веско то и дело поминали недобрым словом лейтенанта Киллера вместе со всей его родней.

В 22.00 безлунной ночью 16 июня 1915 года британский торпедный катер ИН-2 на самом малом ходу двигался прямо в тщательно разработанную лейтенантом Киллером, «гостеприимно» распахнутую западню.

68

После чистого прохладного морского воздуха это напоминало запах обезьянника в лондонском зоопарке. По мере приближения суши бриз пропадал вместе с легким игривым прибоем. Торпедный катер крадучись пробирался в дельту, и болотная вонь распростерла ему навстречу свои обволакивающие объятия.

– Боже, ну и аромат. – Себастьян скривил расплющенный нос. – Какие приятные воспоминания.

– Здорово, правда? – отозвался Флинн.

– Мы практически вошли в протоку. – Себастьян вглядывался в ночную темень, он скорее ощущал, чем видел, мангровые нагромождения впереди и по обеим сторонам.

– Сам не знаю, какого черта мне понадобилось на этом корыте, – ворчал Флинн. – Полный идиотизм. Скорее сами нарвемся на неприятности, чем отыщем здесь «Блюхер».

– Потеряли веру, майор О’Флинн? Позор! – с резким провинциальным акцентом пропел командир торпедного катера. – Мы полагаемся на вас и на Господа. – И уже изменившимся тоном коротко скомандовал рулевому: – Право на борт. Стоп машина.

Длинный нос катера с трубами торпедных аппаратов, напоминавших стеллаж с огромными бутылками шампанского, слегка покачивался. Командир напряженно прислушивался к тому, что ему шепотом сообщал стоявший на носу лотовой[31].

– Двенадцать фатомов, – задумчиво повторил он. – Лиха беда начало. – Он повернулся к Флинну.

– Ну, что ж, майор, я слышал. Вы хвастали капитану Джойсу, что знаете эту реку как свои пять пальцев, точнее, «как путь до ночного горшка» – кажется, так вы выразились? Похоже, вы несколько подрастеряли свою уверенность. Что случилось?

– Темень, – мрачно отозвался Флинн.

– Да, ну и что же теперь? Подобная неприятность не должна смущать такого опытного речного лоцмана, как вы.

– Тем не менее.

– А если мы, зайдя в протоку, подождем до восхода луны, это как-то поможет?

– Во всяком случае, не повредит.

Тема, похоже, была исчерпана, и в течение следующих пятнадцати минут напряженное молчание на мостике нарушалось лишь тихими командами капитана рулевому, который старался держать судно на глубине не менее десяти фатомов.

Себастьян разрядил обстановку:

– По-моему, впереди что-то есть.

Среди слабых отражений звезд на фоне водной глади что-то темнело. Отмель? Подводный камень? Послышался всплеск, будто от опущенного в воду и вновь поднятого весла.

– Сторожевая лодка! – воскликнул командир и нагнулся к переговорной трубе. – Полный ход.

Палуба под ногами резко накренилась, и шепот двигателя вырос до монотонного гула – задрав нос, торпедный катер ринулся вперед, точно бык на красную тряпку.