Сталинград - Энтони Бивор (1998)

Ответ Паулюса Зелле прозвучал провидчески: «Я знаю, что военная история уже вынесла мне приговор».[671] Однако он был совершенно прав, не признавая аналогию между собой и Вартенбургом. Последний мог утверждать, что действует от имени короля Пруссии, не опасаясь отстранения от должности, но в эпоху, когда все штабы постоянно поддерживали связь по радио и телефону, приказ арестовать командующего был бы передан незамедлительно. Единственным актером, способным сыграть в этой драме роль фон Вартенбурга, являлся Манштейн, во всяком случае по мнению Трескова и Штауффенберга. А вот у самого Манштейна, как выяснилось, не было никакого желания брать на себя эту опасную миссию. «Прусские фельдмаршалы не бунтуют»,[672] – объяснил он свою позицию представителю группы армий «Центр» некоторое время спустя.

Многие историки пытаются представить дело так, будто большинство офицеров 6-й армии выступали за немедленную попытку вырваться из окружения. Это утверждение ложно. Действительно, командующие корпусами, дивизиями и штабные офицеры решительно поддержали идею прорыва, но командиры полков и батальонов, особенно пехотных, колебались. Их части, успевшие окопаться и построить блиндажи, не хотели оставлять позиции, бросать тяжелое вооружение и «выходить на снег»,[673] где им предстояло бы отражать атаки Красной армии в чистом поле. Кроме того, солдаты не хотели идти на прорыв потому, что верили в мощное контрнаступление, которое их спасет. Этому очень способствовал призыв, которым Паулюс закончил свой приказ от 27 ноября: «Держитесь! Фюрер нам поможет!»[674] (Впоследствии Шмидт пытался опровергнуть то, что сей призыв исходил из штаба 6-й армии, и заявлял, что это инициатива кого-то из нижестоящих командиров.[675])

Окруженные в «котле» солдаты склонны были верить в призыв «Держитесь!» как в твердое обещание. В это верили и многие офицеры, но были и такие, кто догадывался об истинном положении дел. Один из первых, лейтенант, впоследствии вспоминал, как его товарищ, услышав это известие, сказал: «Нет… Нам отсюда не выбраться. Русские ни за что не упустят такую возможность». – «Да ты пессимист! – рассмеялся лейтенант. – А я верю слову фюрера. Он его сдержит – сделает все, что обещал».[676]

Глава 17

Крепость без крыши

В первую неделю декабря Красная армия несколько раз пыталась рассечь 6-ю армию надвое. В тяжелых оборонительных боях немецкие танковые дивизии потеряли половину из остававшихся у них 140 машин. Вследствие острой нехватки горючего и боеприпасов они были существенно ограничены в свободе действий. 6 декабря ударной группе 16-й танковой дивизии пришлось идти в контратаку в пешем строю, потому что горючего для бронетранспортеров просто не было. Заместителем командира в ней был лейтенант фон Мутиус, так гордившийся тем, что стал последним военнослужащим вермахта, переправившимся через Дон.

Целью контрнаступления определили высоту к северу от Бабуркина. Немцам удалось ее захватить, но тут неожиданно из балки появились русские танки, несшие на броне пехоту. Командир штурмовой группы отдал приказ отступить. «Организованный отход был невозможен, – докладывал впоследствии бывший в составе группы фельдфебель. – Противник вел по нам огонь из всех видов оружия. Половину штурмовой группы выкосили… Лейтенанта фон Мутиуса тяжело ранили. Уже умирая, он кричал нам: “Рассредоточьтесь и бегите!”»[677] Выжившие солдаты считали, что своим спасением обязаны лейтенанту.