Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Эти кровавые подробности королеву не смущают, как не смущает и другое любимое занятие – подбирать за охотниками подстреленных куропаток. Тем не менее в восемьдесят пять ей пришлось от него отказаться из-за постоянных болей в колене. Дробовики никогда ее не привлекали, поэтому она не вставала на линию стрельбы вместе с мужчинами, которые, облачившись в твидовые охотничьи костюмы и защитную одежду от Барбура, целились в птиц, выписывающих непредсказуемые петли в вышине. Она стояла чуть поодаль, в юбке, плотной куртке и платке, с парой-тройкой подружейных собак – обычно кокер-спаниелей (прозванных “пылесосами” (109) или лабрадоров. Пользуясь внушительным набором условных сигналов – свистков, жестов, команд, – она посылала собак подбирать подстреленную птицу, иногда на расстояние до километра, направляя их поиск. Если они приносили еще живого подранка, королева избавляла его от страданий ударом палки. Однажды, сорвав восторженные аплодисменты охотников, егерей и загонщиков особенно зрелищным и сложным маневром, королева откликнулась: “Если бы я знала, что вы все смотрите, я бы и пробовать не рискнула” (110).

Любители охоты на оленей и куропаток обычно приезжают в Балморал на выходные, но и в остальное время замок полон друзей и родственников. Королева приглашает всех с ночевкой и ответственно относится к роли хозяйки, лично встречая гостей у бокового входа. “Она сама провожает всех в комнату, – свидетельствует один из частых гостей. – Обязательно упоминает о приготовленных для каждого книгах. Они меняются каждый год. В замке создается атмосфера расслабленной официальности или официального расслабления” (111). По словам Малкольма Росса, в шотландской резиденции у Елизаветы II “будто переключатель срабатывает. Она по-прежнему королева, но при этом замечательная хозяйка собственного дома. И вам даруется редкая привилегия – наблюдать ее в самой непринужденной обстановке” (112).

Проведя день в холмах, гости переодеваются из охотничьих нарядов в обычную одежду, и королева заваривает для всех чай – насыпает заварку и заливает кипятком из серебряного самовара. Затем приглашенные переодеваются еще раз, к аперитиву в гостиной, где Елизавета II раскладывает за столом пасьянс, словно в викторианские времена. “Она беседует с нами за пасьянсом, – вспоминает один из гостей. – Все рассаживаются вокруг. Одни общаются между собой, другие стоят у ее стола. Она переворачивает карты и ведет беседу, совершенно непринужденно, не напрягаясь” (113).

В сентябре с обязательным визитом приезжает на выходные премьер-министр, на один день наведываются члены Тайного совета, однако о делах говорят лишь пару минут. В основном все просто общаются и знакомятся, в том числе во время ланчей-пикников и барбекю при свечах в охотничьих домиках, разбросанных по берегам озер и рек, в чаще Старого Каледонского леса или высоко в холмах. Зачастую гости до последнего момента не знают, во что переодеваться к ужину – в смокинги и вечерние платья или свитера с брюками и юбками (за день они уже успевают переодеться к разным событиям раза три).

Пикники у королевы и принца Филиппа организованы с военной четкостью. Повара в замке готовят блюда, затем всю еду, посуду, столовые приборы и необходимое кухонное оборудование грузят в специальный фургон, который цепляют к “лендроверу”. В фургоне, спроектированном Филиппом с морской рачительностью, ни один миллиметр не пропадает зря, для каждой вещи предусмотрен свой отсек. Прислуга почти демонстративно удаляется, и ее обязанности с удовольствием берет на себя королева. Она всегда сама накрывает на стол и “старается, чтобы все было по правилам” (114), – как свидетельствует Анна Гленконнер, часто посещавшая замок по приглашению принцессы Маргарет. Филипп, весь в дыму, жарит мясо на гриле. Он славится творческим подходом, импровизациями на тему рецептов, подсмотренных по телевизору, – от колбасок до жареного поросенка.