Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Не обходится и без накладок. Как-то раз в противоположной части охотничьей хижины, где устроились Елизавета II с гостями, накрыли обед для королевы-матери с друзьями, приехавшими к ней в Беркхолл. “Мы закруглились с ланчем, пока они [компания королевы-матери] еще только допивали аперитив” (115), – вспоминает один из гостей. Когда королева надевает желтые резиновые перчатки, собираясь мыть посуду, все кидаются убирать со стола, и уборка проходит в считаные секунды. Каждый предмет должен вернуться на отведенное ему место в фургоне. “Горе вам, если перепутаете, куда класть столовые приборы” (116), – подтверждает один из давних и частых гостей.

По вечерам семья издавна практикует подвижные игры вроде “салок с банкой” с гостями и прислугой. Дважды за осень они собираются в бальном зале замка на Бал гилли, куда мужчины приходят в смокингах и килтах, а женщины в диадемах и вечерних платьях с перевязями из шотландки, заколотыми бриллиантовыми брошами. Под аккомпанемент военного оркестра королева с родными кружатся в замысловатых рилах и велетах с егерями, ловчими, лакеями и горничными, вызывая в памяти образы и мелодии минувшего века.Балморал хранит множество воспоминаний – о детстве, о войне, о сватовстве Филиппа, – он уносит во времена королевы Виктории и даже – стараниями принца Альберта, адаптировавшего немецкие архитектурные стили, – перекидывает мостик к баварским пейзажам Елизаветиных предков. “В Балморале она ни на миг не забывает, что она королева, – говорит шотландский священник, часто гостивший в замке. – И вам тоже не удается забыть” (117). Все гости, включая родственников, которым позволено звать ее Лилибет, и давних друзей, встречают ее поклонами и реверансами поутру и провожают вечером, когда она отправляется спать.

И тем не менее шотландское высокогорье дает королеве возможность пожить максимально возможной для нее обычной жизнью и дарит ощущение свободы. Она может прогуляться в соседний поселок Баллатер и постоять в очереди в местных магазинах. Она выполняет обязанности обычной хозяйки в охотничьих домиках. Одевается в непритязательные поношенные вещи – юбки из шотландки (брюки только для верховой езды или охоты и рыбной ловли), простые черные ботинки с носками, кардиган на пуговицах и поверх него еще свитер с неизменной ниткой жемчуга. Досуг проводит за чтением, предпочитая исторические романы, а вовсе не семитомник Пруста, “захваченная страданиями Свaнa <…> пока на мокрых холмах впустую стреляют ружья” (118), как пытался представить ее Алан Беннетт в своей иронической повести о королеве под названием “Непростой читатель” (“The Uncommon Reader”). Год за годом она полагается в своем выборе (119) на рекомендации Книжного треста, британской благотворительной организации, основанной в 1921 году для пропаганды книг и чтения. Однако главной отдушиной для ее величества служит первобытное слияние с природой. “Можно пройти не одну милю и не встретить ни души, – подтверждает королева. – Здесь открываются безграничные возможности” (120). Это мир, где она может жить обычной жизнью “во всей полноте”.

...

“Наверное, самый волнующий и значимый для меня миг наступил, когда я вложил свои ладони в мамины и поклялся служить ей верой и правдой и защищать от всех врагов до последних дней своих”.

Принц Чарльз приносит клятву верности матери после провозглашения принцем Уэльским. Июль 1969 года. Reginald Davis MBE (London)

Глава девятая Пролить свет на таинство

В 1960-х королева стала свободнее, и паре младших детей она уже уделяла больше времени, чем старшим. “Какая, оказывается, радость, когда в доме снова появляется младенец!” (1) – воскликнула она после рождения Эдварда в 1964 году. Мэри Вильсон вспоминает, что по вторникам, когда аудиенция с премьер-министром подходила к концу, ее величество “всегда торопилась к купанию детей” (2).