Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

Среди долины, женщина пришла,

55И так она сказала: «Я Лючия;

Чтобы тому, кто спит, помочь верней,

Его сама хочу перенести я».

58И от Сорделло и других теней

Тебя взяла и, так как солнце встало,

Пошла наверх, и я вослед за ней.

61И, здесь тебя оставив, указала

Прекрасными очами этот вход;

И тотчас ни ее, ни сна не стало».

[767]

64Как тот, кто от сомненья перейдет

К познанью правды и, ее оплотом

Оборонясь, решимость обретет,

67Так ожил я; и, видя, что заботам

Моим конец, вождь на крутой откос

Пошел вперед, и я за ним — к высотам.

70Ты усмотрел, читатель, как вознес

Я свой предмет; и поневоле надо,

Чтоб вместе с ним и я в искусстве рос.

73Мы подошли, и, где сперва для взгляда

В скале чернела только пустота,

Как если трещину дает ограда,

76Я увидал перед собой врата,

И три больших ступени, разных цветом,

И вратника, сомкнувшего уста.

79Сидел он, как я различил при этом,

Над самой верхней, чтобы вход стеречь,

Таков лицом, что я был ранен светом.

82В его руке был обнаженный меч,

Где отраженья солнца так дробились,

Что я глаза старался оберечь.

85«Скажите с места: вы зачем явились? —

Так начал он. — Кто вам дойти помог?

Смотрите, как бы вы не поплатились!»

88«Жена с небес, а ей знаком зарок, —

Сказал мой вождь, — явив нам эти сени,

Промолвила: «Идите, вот порог».

91«Не презрите благих ее велений! —

Нас благосклонный вратарь пригласил. —

Придите же подняться на ступени».

94Из этих трех уступов первый был

Столь гладкий и блестящий мрамор белый,

Что он мое подобье отразил;

97Второй — шершавый камень обгорелый,

Растресканный и вдоль и поперек,

И цветом словно пурпур почернелый;

100И третий, тот, который сверху лег, —

Кусок порфира, ограненный строго,

Огнисто-алый, как кровавый ток.

103На нем стопы покоил вестник бога;

Сидел он, обращенный к ступеням,

На выступе алмазного порога.

106Ведя меня, как я хотел и сам,

По плитам вверх, мне молвил мой вожатый:

«Проси смиренно, чтоб он отпер нам».

109И я, благоговением объятый,

К святым стопам, моля открыть, упал,

Себя рукой ударя в грудь трикраты.

112Семь Р

[768]на лбу моем он начертал

Концом меча и: «Смой, чтобы он сгинул,

Когда войдешь, след этих ран», — сказал.

115Как если б кто сухую землю вскинул

Иль разбросал золу, совсем такой

Был цвет его одежд. Из них он вынул

118Ключи — серебряный и золотой;

И, белый с желтым взяв поочередно,

Он сделал с дверью чаемое мной.

121«Как только тот иль этот ключ свободно

Не ходит в скважине и слаб нажим, —

Сказал он нам, — то и пытать бесплодно.

124Один ценней; но чтоб владеть другим,

Умом и знаньем нужно изощриться,

И узел без него неразрешим.

127Мне дал их Петр, веля мне ошибиться

Скорей впустив, чем отослав назад,

Тех, кто пришел у ног моих склониться».

130Потом, толкая створ священных врат:

«Войдите, но запомните сначала,

Что изгнан тот, кто обращает взгляд».