Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

Мы твой сладчайший дух благодарим!

7Да снидет к нам покой твоей державы,

Затем что сам найти дорогу к ней

Бессилен разум самый величавый!

10Как, волею пожертвовав своей,

К тебе взывают ангелы «Осанна»

[785],

Так на земле да будет у людей!

13Да ниспошлется нам дневная манна,

[786]

Без коей по суровому пути

Отходит вспять идущий неустанно!

16Как то, что нам далось перенести,

Прощаем мы, так наши прегрешенья

И ты, не по заслугам, нам прости!

19И нашей силы, слабой для боренья,

В борьбу с врагом исконным не вводи,

Но охрани от козней искушенья!

22От них, великий боже, огради

Не нас, укрытых сенью безопасной,

А тех, кто там остался позади».

25Так, о себе и нас в мольбе всечасной,

Шли тени эти и несли свой гнет,

Как сонное удушие ужасный,

28Неравно бедствуя и все вперед

По первой кромке медленно шагая,

Пока с них тьма мирская не спадет.

31И если там о нас печаль такая,

Что здесь должны сказать и сделать те,

В ком с добрым корнем воля есть благая,

34Чтоб эти души, в легкой чистоте,

Смыв принесенные отсюда пятна,

Могли подняться к звездной высоте?

37«Скажите, — и да снидут благодатно

К вам суд и милость, чтоб, раскрыв крыла,

Вы вознеслись отсюда безвозвратно, —

40Где здесь тропа, которая бы шла

К вершине? Если же их две иль боле,

То где не так обрывиста скала?

43Идущего со мной в немалой доле

Адамово наследие гнетет,

И он, при всходе медлен поневоле».

46Ответ на эту речь, с которой тот,

Кто был мой спутник, обратился к теням,

Неясно было, от кого идет,

49Но он гласил: «Есть путь к отрадным сеням;

Идите с нами вправо: там, в скале,

И человек взберется по ступеням.

52Когда бы камень не давил к земле

Моей строптивой шеи так сурово,

Что я лицом склонился к пыльной мгле,

55На этого безвестного живого

Я бы взглянул — узнать, кто он такой,

И вот об этой ноше молвить слово.

58Я был латинянин; родитель мой —

Тосканский граф Гульельм Альдобрандески;

Могло к вам имя и дойти молвой.

61Рожден от мощных предков, в древнем блеске

Из славных дел, и позабыв, что мать

У всех одна,

[787]заносчивый и резкий,

64Я стал людей так дерзко презирать,

Что сам погиб, как это Сьена знает

И знает в Кампаньятико вся чадь.

[788]

67Меня, Омберто, гордость удручает

Не одного; она моих родных

Сгубила всех, и каждый так страдает.

[789]

70И я несу мой груз, согбен и тих,

Пока угодно богу, исполняя

Средь мертвых то, что презрел средь живых».

73Я опустил лицо мое, внимая;

Один из них, — не тот, кто речь держал, —

Извившись из-под каменного края,

76Меня увидел и, узнав, позвал,

С натугою стремясь вглядеться ближе

В меня, который, лоб склонив, шагал.

79И я: «Да ты же Одеризи, ты же

Честь Губбьо,

[790]тот, кем горды мастера

«Иллюминур», как говорят в Париже!»

[791]

82«Нет, братец, в красках веселей игра

У Франко из Болоньи,

[792]— он ответил. —