Укромный уголок - Анна Даунз (2021)

Эмили наблюдала, как Аврелия прижимается к матери и всхлипывает. Слезы ручьями струились по ее щекам, и Нина вытирала их ладонями. Глядя, как они сидят, обнявшись, прижавшись лбами друг к другу и отрешившись от остального мира, Эмили вдруг испытала такое сочувствие к ним, что чуть сама не расплакалась. Аврелии приходится тяжело, но, возможно, еще тяжелее ее матери. Нине надо постоянно быть начеку, все планировать, предвидеть и держать в узде собственные эмоции — даже удивительно, что она так редко теряет контроль над собой. Она держится изо всех сил, потому что для нее самое главное в этом мире — родная дочь.

И вдруг Эмили стало стыдно оттого, что она еще ни разу не позвонила родителям. Джулиет, должно быть, места себе не находит.

Когда рыдания немного утихли, Эмили осмелилась спросить:

— Нина, можно мне воспользоваться твоим телефоном?

* * *

Нина отвела Аврелию в дом смотреть мультики и через несколько минут вышла, поигрывая беспроводным стационарным телефоном.

— Ну и приключение, — сказала она с натянутой улыбкой. — Ты в порядке?

— Да, в полном. — Эмили провела пальцами по лбу, и на подушечках остались черные пятна копоти. Ей срочно требовался холодный душ. Возможно, все дело было в том, что она так долго скакала вокруг открытого огня, но почему-то казалось, что зной после ланча усилился. Было душно, как перед грозой.

— Аврелия хорошо себя чувствует?

— Хорошо. Никаких ожогов, слава богу.

Они постояли несколько секунд друг против друга молча. Нина задумчиво похлопала телефонной трубкой по подбородку. Неподалеку на проплешине выжженной земли Ив лопатой разгребал головешки — все, что осталось от игрового домика.

— Послушай… — заговорила Нина, понизив голос. — Насчет того, что сейчас случилось… Надо было сразу тебе рассказать, когда ты только приехала, но… не знаю, наверное, я надеялась, что не придется. В общем, Аврелия… — Она опять осеклась, перевела дыхание и продолжила: — Помнишь, я говорила, что в раннем детстве она перенесла тяжелую болезнь?

Эмили кивнула.

— Болезнь вызвала осложнения. Не только в физическом плане. — Нина на секунду закрыла глаза, а когда открыла, они блестели от слез. — Иногда Аврелия делает то, что не поддается разумному объяснению. То, что кажется… — Она замолчала.

Эмили ждала, не зная, что сказать.

Промокнув пальцами нижние веки, Нина улыбнулась:

— Она выводит меня из себя, а потом смотрит снизу вверх своими темными глазками… У нее глаза, как у отца. Она на него очень похожа, ты заметила?

— Точная копия, — кивнула Эмили.

— Да. — Выражение лица Нины трудно было истолковать. — Вообще она хорошая девочка. Чудесная. Ты ведь согласна, правда?

Эмили кивнула, растроганная глубокими переживаниями подруги. К неожиданной тоске по дому прибавилось чувство горечи — если бы только родители любили ее так же, как Нина любит свою дочь… Возможно, тут дело в кровном родстве? Могла ли биологическая мать Эмили испытывать к ней такие же эмоции — необоснованную гордость и обожание? Нет, разумеется. Ее биологическая мать была конченой алкоголичкой, которая относилась к ней, как к обузе.

Нина вздохнула и переключилась на другую тему:

— Боюсь показаться невежливой, но можно мне спросить, кому ты собираешься звонить?

Эмили пожала плечами:

— Маме.

— Маме? — Нина заулыбалась, качнула головой, будто прогоняя какую-то глупую мысль, и протянула Эмили телефон: — Ну конечно. А можно попросить тебя об одолжении? Мне бы не хотелось, чтобы ты упоминала о пожаре. А то твоя мама подумает, что ты работаешь на семейку derros.

— Derros?..

— Это австралийское словечко. Означает «бродяг».

— О, конечно, я не стану рассказывать, — улыбнулась Эмили и взяла телефон.