Укромный уголок - Анна Даунз (2021)

Когда машина въехала через ворота «Керенсии», Скотт наклонился вперед, вглядываясь с разинутым ртом в три фигурки — все в платьях для торжественных случаев, — застывшие на крыльце семейного особняка. Он чуть не расхохотался — что за представление? — но смех застрял у него в горле. Скотт заморгал, не веря своим глазам. Там была Нина, его жена, — тонкая, вся из острых углов, с волосами, светлыми, как лед, ни дать ни взять голливудская звезда в голубом платье без бретелек. А рядом с ней, словно призрак, стояла другая Нина — прежняя, та девушка, в которую он когда-то влюбился. С округлыми формами, нежная, веселая, полная жизни, в том самом оливково-зеленом платье, что он купил ей много лет назад. В платье, которое она при нем ни разу не надела. От нахлынувших воспоминаний стало трудно дышать.

Но потом прежняя Нина исчезла — на ее месте возникла Эмили, его очаровательная сотрудница, его единственно правильный выбор. Но что-то в ней изменилось — что-то в развороте плеч, в том, как она держала спину. Скотт прищурился, пока машина приближалась к особняку, и вытянул шею — ему хотелось разглядеть ее лицо, прочитать выражение глаз. Когда их взгляды наконец встретились, Эмили просияла. Улыбка у нее была искренняя, неподдельная, и Скотт почувствовал, как расслабляются сведенные нервной судорогой мышцы.

Лишь теперь он посмотрел на самую маленькую фигурку в этой группе встречающих на крыльце. Темные глаза Аврелии под полями соломенной шляпы, как всегда, были серьезными, губы сжаты в тонкую прямую линию. Но и в ней угадывались перемены — кожа казалась не такой мертвенно-бледной, как будто даже появился здоровый румянец, и Скотт понял, что она бывает на свежем воздухе гораздо чаще, чем ему говорила Нина.

Он вышел из машины, и вся троица дружно, словно по команде, двинулась ему навстречу. Вопреки его ожиданиям, Нина разыграла спектакль очень убедительно. Она, улыбаясь, повела его к бассейну, на летнюю кухню, где уже был накрыт стол, а на ветру трепетал красочный приветственный баннер. На столе стояли свечи в высоких стеклянных бокалах. Солнце начинало клониться за океан — кусты и пампасная трава вокруг окрасились золотом, а вода в бассейне разбрасывала серебряные блики. Как будто этого очарования было мало, Нина взяла Скотта за руку, их пальцы сплелись. Он машинально сжал ее пальцы, но тотчас призвал себя к порядку — нельзя уходить с головой в фантазию. Важно все время быть начеку.

На кухне Нина и Эмили принялись дружно хлопотать вокруг него — наливали напитки, подкладывали еду и задавали банальные, ничего не значащие вопросы. Как прошел перелет? Удачная ли неделя выдалась на работе? Как ему этот салатик? Может быть, подлить вина? Они уютно болтали, как давние друзья, и Скотт слушал вполуха, разглядывая их лица. Он не мог догадаться, о чем думает Нина, но Эмили была как открытая книга: она опять щебетала напропалую, как нервная птичка, говорила без пауз, перескакивая с темы на тему. Но, казалось, сгущающиеся сумерки и вино мало-помалу помогли ей расслабиться.

Скотт смотрел, как она сидит, откинувшись на спинку стула, скрестив загорелые ноги и покачивая бокалом с вином в гибкой руке. Она стала смелой и дерзкой — раньше Скотт этого за ней не замечал. Он был зачарован ее ртом, неотрывно следил, как смыкаются и размыкаются ее губы, а потом их уголки вдруг поднимаются в улыбке. Они с Ниной все время смеялись. Скотт не мог припомнить, когда ему в последний раз удавалось так развеселить жену.

Поерзав в кресле, он взял зубочистку с маленького блюдца и зажал ее в кулаке.

По другую сторону стола, сидя за вазой с веточками лаванды, Аврелия неотрывно смотрела на него. Скотт делал вид, что не замечает этого. Он повернулся к Нине в надежде, что удастся перехватить ее взгляд и присоединиться к веселью. Свет свечей скользил по деликатным чертам Нины, подчеркивая высокие скулы. Она улыбалась, но Скотт видел дальше этой улыбки. Он знал, как выглядит его жена, когда она счастлива. Не так.