Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

От 14 лет до 21 года: бунт против общества. Познание окружающего мира. Строительство интеллекта. Кризис подросткового возраста. Желание менять мир, разрушать устоявшиеся структуры. Юноша бунтует против семейного кокона, потом против общества вообще. Его тянет ко всему «мятежному»: к оглушительной музыке, к романтике, к независимости, к бегству, его пленяют связи с неформалами, влекут анархические ценности, он склонен постоянно ниспровергать все отжившее. Период завершается выходом из семейного кокона.

От 21 года до 28 лет: привыкание к обществу. Стабилизация после бунта. Мир не сокрушить, приходится в него вливаться – сначала с желанием превзойти предыдущее поколение. Поиск более интересного занятия, чем родительские. Попытка создать более счастливую пару, чем родительская. Поиск более интересного места жизни, чем родительское. Выбор партнера, создание семейного очага. Строительство собственного кокона. Обычно этот период завершается браком.

Вот человек и осуществил свою миссию – покончил со своим первым защитным коконом.

КОНЕЦ ПЕРВОГО КАРЕ 4 Х 7 ЛЕТ.

Эдмонд Уэллс,

Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.

175. Жак, 26 лет

Сегодня мой день рождения. Я запираюсь в туалете и подвожу итоги своей жизни. К 26 годам я все проворонил, ничего не достиг. Не создал семейной ячейки. Нет у меня подруги, нет детей, живу один, независимой, но одинокой крысой. Ладно, занимаюсь любимым делом, но не сказать, чтобы преуспел в писательстве.

Мона Лиза II издохла от избытка холестерола. Я похоронил ее рядом с Моной Лизой I.

Мона Лиза III еще жирнее своей предшественницы. У нее целлюлит лап (ветеринар впервые такое видит). Она любит прижаться ко мне и смотреть телевизор. Тема литературной программы этой недели – «Новая литература», приглашенная звезда – Мериньяк.

Он утверждает, что иногда его настигает экзистенциальная тревога и он задает себе вопросы. По-моему, он хвастается. Не задает себе этот Мериньяк никаких вопросов, потому что уже нашел все ответы. Мона Лиза III что-то шепчет мне на ухо. Похоже на «мяу», но я знаю, что это жалоба на голод.

– Прекрати, Мона Лиза III, ты уже слопала три банки особого печеночного паштета с размельченным сердцем!

– Мяу, – отвечает бесстыжая толстуха.

– Больше ничего не осталось, а на улице дождь.

– Мяу, – настаивает вредное животное.

Ясное дело, не ей же идти на холод и искать в ливень открытую бакалею. Думаю, кошки – моя уловка. На самом деле я заменяю ими женщину. До меня начинает доходить, что проблема во мне самом. Это я выбирал трудных девушек, загонявших меня в один и тот же тупик. Но как перепрограммировать самого себя?

Мона Лиза III продолжает мяукать, поэтому я выключаю телик, надеваю прямо на пижаму плащ и отправлюсь на поиски банки кошачьего паштета. Со мной здороваются соседи. Моих книг они не читают, но я слыву у них автором научно-фантастических романов, в своем квартале я превратился в живописную фигуру.

Ближайший большой супермаркет уже закрыт, в бакалее не осталось «печени с сердцем», есть только «тунец и лосось в соусе карри». Я хорошо знаю вкусы Моны Лизы III, за неимением «печени с сердцем» она согласится разве что на «фаршированную дорадо с икрой». Есть и такое, но уж больно дорого.

Я не смею возвращаться с пустыми руками. «Дорадо с икрой» меня бесит. Хотя это же мой день рождения! Раз я отмечаю его на пару с кошкой, то лучше вовлечь ее в празднование. Себе я беру растворимые спагетти. Что на десерт? «Плавучий остров». Я нацеливаюсь забрать последний с полки «свежие продукты», но чья-то рука хватает упаковку одновременно со мной. Я инстинктивно тяну сильнее. Моя взяла. Я оглядываюсь: кто мой соперник? На меня таращит глаза девушка.

– Вы, случайно, не Жак Немрод?

Я киваю.

– Писатель Жак Немрод?

Я смотрю на нее, она на меня. Она широко улыбается и протягивает руку: