Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

Ммм… Венеру разглагольствования мага не очень убеждают. Надо сделать так, чтобы у нее поубавилось скепсиса. Я отыскиваю упомянутого покойника, на счастье, оставшегося слоняться в поисках своего убийцы, и передаю ему вопрос вдовы.

– Нет, – отвечает он, – пусть не продает, потому что там в подвале, за комодом в стиле Людовика XV, я спрятал изрядную сумму денег. Достаточно отодвинуть комод. Деньги в статуэтке бегемота.

Я тороплюсь обратно и докладываю разведданные медиуму. Это приносит результат: все восхищены точностью ответа. Взбудораженная старушка сознается, что в подвале у нее и впрямь громоздится такой комод, имеется также бегемот. Как Пападопулос умудрился такое угадать?

Но скепсис Венеры никуда не делся. Она подозревает медиума и старушку в сговоре. Тем лучше, представляю, как она будет шокирована…

Тут как раз подходит очередь Венеры. Она просит избавить ее от постоянных мигреней. Я спешно проникаю к ней в голову и изучаю положение. Ее донимает изнутри родной братец…

Кто-то должен поговорить с ней о брате. Я шушукаюсь с блуждающими душами, лучше меня разбирающимися в таких делах. Самоубийца, выстреливший себе в рот, называет фамилию одного врача, тоже долго мучившегося, а потом узнавшего секрет о своем брате-близнеце. Его зовут Раймонд Льюис. Я мчусь назад в гостиную Пападопулоса и диктую ему, что говорить.

– Венера, есть человек, который все объяснит и вылечит тебя. У него был тот же самый недуг, и он от него избавился. Его зовут… Льюис.

Венера корчит рожицу:

– Льюисов много тысяч.

– Этот Льюис – врач-акушер.

– Льюисов с такой профессией тоже наверняка уйма, – упирается Венера. – Как хоть Льюиса зовут?

– Подождите… На «Р»… Рамон Льюис.

Ну и шанс мне выпал! Повезло с медиумом: глух как пень. Я почти кричу:

– Какой еще Рамон?! Раймонд, Раймонд!

– Не Рамон, не Рамон… Эдмонд, – поправляется Пападопулос.

Нет, вы только на него полюбуйтесь! Вот это глухота!

– Раймонд. Редкое имя. Раймонд Льюис.

Пападопулос опускает веки, сосредоточивается.

– Р… Р… Раймонд, редкое имя, – повторяет он за мной.

– И что дальше? – сердится нетерпеливая Венера.

Мне надо торопиться, иначе она убежит и хлопнет дверью перед носом этого болвана, прежде чем я успею ей помочь. Я диктую в глухое ухо:

– Раймонд Льюис – твой товарищ по несчастью. Он тоже потерял перед рождением близнеца. Из-за этого он страдал мигренями. Вам надо познакомиться, вы восполните друг другу нехватку близнеца. Души ваших близнецов встретятся и обретут свободу.

Мой медиум кое-как повторяет мои слова. Венера сидит без движения. Правда – вот что способно потрясти человека.

Сильнее всех потрясен моим вмешательством сам Пападопулос. Давненько бедняга не получал таких четких сигналов с того света. Теперь он близок к панике. Что за непрофессионализм!

Вроде бы ангелы называют смертных клиентами. Среди нас, призраков, для них принято другое обозначение – «мясо». Мне нравится влиять на «мясо».

174. Энциклопедия

СЕМИЛЕТНИЙ ЦИКЛ (первое каре 4 х 7). Человечество развивается циклично, длительность одного цикла – семь лет. Каждый цикл завершается кризисом, позволяющим перейти на следующий, более высокий этап.

От 0 до 7 лет: сильная связь с матерью. Горизонтальное восприятие мира. Становление чувств. Запах матери, материнское молоко, материнский голос, тепло, поцелуи – вот первые ориентиры. Этот период обычно завершается разрывом защитного кокона материнской любви и зябким ощущением при открытии для себя остального мира.

От 7 до 14 лет: сильная связь с отцом. Вертикальное мировосприятие мира. Становление личности. Новым привилегированным партнером становится отец, он – союзник в познании мира за пределами семейного кокона. Отец расширяет защитный семейный кокон. Отец становится эталоном. Мать вызывала любовь, отцом надо восхищаться.