Империя ангелов (перевод Аркадия Кабалкина) - Бернар Вербер (2000)

Медалям уже тесно у меня на груди, а в моей стране это кое-что значит. Кое-кто из моих ребят действовал в критических ситуациях недостаточно стремительно, и я их потерял, они погибли. Это естественный отбор, как говорил Дарвин. Наименее сильные быстро отсеиваются.

Я вызываю у своего взвода уважение, восхищение и даже отчасти страх. А мне хочется рано или поздно познать любовь. Уже хочется обыкновенного любовного увлечения, любви обыкновенной девушки.

Для этого мне придется, наверное, заслужить еще больше медалей. Медали производят сильное впечатление на девушек.

На Венеру они точно подействуют. Я видел ее фотографию в газете, служившей оберткой для боеприпасов. Ее вроде как выбрали Мисс Вселенной.

137. Венера, 21 год

Как Мисс Вселенная я пользуюсь высоким спросом: получаю из всех стран мира приглашения на модные дефиле и рекламные фотосессии, меня приглашают на телевидение, задавая вопросы обо всем на свете. Можно подумать, что красота – признак ума… Билли Уоттс, мой агент – без агента мне теперь никак, – советует выпаливать в ответ первое, что придет в голову. В голове у меня все равно пусто, так что выбирать не из чего. И все получается. Еще как получается! Именно моя непосредственность нравится больше всего. Я спросила у Билли, не создает ли проблем моя неосведомленность. Наоборот, ответил Билли Уоттс, мое невежество позволяет «людям из народа» идентифицировать себя со мной. Даже политики теперь, чуть что, цитируют меня: «Как хорошо сказала Венера Шеридан…»

Обхохочешься! Я и школьных-то выпускных экзаменов не сдала, а меня цитируют обладатели кучи гарвардских дипломов! Эти политики уже не знают, какое коленце выкинуть, чтобы казаться ближе к народу.

Насчет войны в Чечне я однажды сказала, что это «плохо», и это всем понравилось. В общем, от интервью к интервью у меня формируется собственное мнение. Сначала я выдаю спонтанное суждение, а потом обдумываю заданный мне вопрос. Это может показаться глупостью, зато работает. Оказывается, я – противница войны, загрязнения окружающей среды, бедности, болезней.

Я решительно выступаю против всяческой глупости, озлобленности, уродства. Готова подписывать любые петиции подобного содержания.

Что касается детенышей тюленя, здесь надо хорошенько поразмыслить. Если переусердствовать с их охраной, то вымрут эскимосы, живущие тюленьей охотой. Точно так же требуются серьезные размышления по вопросам легализации легких наркотиков, запрета ношения оружия и отмены смертной казни. Я не очень четко различаю, кто здесь прав, кто нет, но обещаю вскорости поделиться своими умозаключениями. Одна журналистка спросила, за кого я проголосую на выборах – за демократа или за республиканца. «За того, кто лучше одевается!» – выпалила я. Журналисты написали, что надо внимательнее прислушиваться к моим суждениям. На телевидении мои высказывания проиллюстрировали фотографиями тиранов третьего мира – все они, как можно убедиться, одеваются из рук вон плохо.

Я поселилась в симпатичном лофте в шикарном районе и с матерью вижусь не чаще раза в неделю. Мы уже не так близки, как раньше. Она много пьет и часто меняет мужчин. Я тоже их меняю, научилась вкладываться в них по минимуму. Мне теперь нравится играть моими возлюбленными.

Сначала я считала необходимым находить более-менее вразумительные объяснения: «люблю другого» или «не выношу твоих дружков». Теперь я не утруждаю себя даже этим. Проворчу «ты мне наскучил», и дело с концом.

Единственное темное пятно на этой идиллической картине – участившиеся приступы мигрени. Никто из многочисленных врачей, к которым я обращалась, не сумел мне помочь. Мой случай им совершенно непонятен.

Я все больше курю. Это немного притупляет головную боль. Чтобы уснуть, мне требуются все более серьезные дозы снотворного.

Приступы мигрени чередуются с приступами сомнамбулизма. Но в любом случае я по-прежнему доверяю своим снам.