За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

Когда Злата оставалась одна, она пробовала волхвовать: подходила к домашнему капию Полоза, подле которого горела синим Сварожичем маленькая огнивица, и обращалась к Повелителю. Но Полоз молчал.

С каждым днём настроение царевны ухудшалось: неужели Полоз так ею разочарован, что не хочет отвечать? Почему? Ведь она преданно служила ему все эти годы…

Злата вновь посмотрела в окно: ставни и стёкла были открыты и посвежевший ветерок поднимал белую занавеску. Далёкие тучи стали ближе: низкие, тёмные, наливные. Послышался глухой с перекатами раскат грома – гроза грядёт сильная. Злата, положив на подоконник руки, устало опустила на них голову. Царевна решила смотреть на то, как будет приближаться буря. Поднявшийся ветер качал деревья Святобора, и святая роща походила на волнующееся зелёное море. «Никак Перун пожаловал, – думала Злата, глядя на собирающиеся тучи. – Помощник Освободителей!» Царевна поморщилась собственным мыслям.

Стрибог серчал – ветер делался сильнее и холоднее, приносил холодные капли далёкого дождя. Птицы умолкли и внук Стрибога будто дул бесшумно – природа готовилась замереть в благоговении перед Перуновой мощью. Грозные тучи клубились ближе, они были такими массивными, что казалось, доставали до самой земли. Ветер набирал мощь, клоня к земле деревья. Но Злата не спешила запирать окно: она закрыла глаза и слушала рокочущие переливы грома, стараясь разобрать Песнь грозы, откуда идёт ненастье и что оно с собой несёт. Волхвование успокаивало царевну. Голос у бури был сиплым и низким, северным. И холод ветра будто обжигал: песнь его словно колола ледяными иглами. Злата, не открывая глаз, нахмурилась – холод был не летним, холод был иным. Будто ветра Смерти пожаловали на землю Света. От этой непрошеной мысли царевна встрепенулась и открыла глаза. Чёрная туча закрыла солнце, и мир погрузился во мрак. Порыв ледяного ветра залетел в горницу и сбил со стола вазу с фруктами. Злата испугалась холодной ворожбы, встала и поспешно закрыла окно. Сквозь стекло царевна видела, как Стрибог, гневаясь, пытался повалить деревья. Но, несмотря на закрытое окно, в покоях остался холод. Злата поёжилась и, решив достать из скрыни тёплую шаль, отвернулась от окна и замерла.

Прямо в середине горницы стоял высоченный муж. Его кожа была зелёная, а вместо волос свисали водоросли. Его глаза были белыми, с поволокой, без зрачков, а нос напоминал рыбий: с двумя дырками, с усами, как у сома. Его рубаха была соткана из сетей, в которых застряли ракушки и камни, а ноги оплели морские змеи, сложившись онучами. Полоз. Змий смотрел на Злату, и царевна от страха не могла пошевелиться. Ледяной холод пробирал до костей.

– Как ты изменилась, царевна Злата, – низко просипел Полоз, наклонив голову набок. – Но только ты всё равно не похожа на них.

Злата во все глаза смотрела на Полоза и тяжело дышала, стараясь справиться со страхом, сковавшим её льдом. Почувствовав состояние царевны, Полоз глухо рассмеялся; за окном раздался раскат грома такой силы, что царевна, вздрогнув, рухнула на лавку подле окна. Полоз рассмеялся ещё пуще.

– Но боишься ты не меньше, – улыбался Бог. – Но ничего, привыкнешь и ты ко мне.

Зашумел дождь: будто разверзлись хляби небесные. От натиска ветра дрожали в окнах стёкла, а от раскатов грома звенело в ушах. В горнице стало совсем темно, и очертания Владыки вод сделались ещё более пугающими и безобразными: они будто растекались по терему чёрными Словами, среди которых можно было видеть жилистых созданий Неяви. Злата чувствовала, как дрожит.

– Что же ты не можешь сказать мне и слова? – поинтересовался Полоз, из тьмы глядя белёсыми очами на онемевшую Злату. – Столько лет меня звала, а встрече не рада?

– Р-рада, – тихо прошептала Злата и, заставив себя встать, положила дрожащую руку на сердце и поклонилась Полозу.