За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Нет, не передумала! – воскликнула Мирослава. – Меня Никодим сюда из-за видений привёз. – Мирослава поняла, что только правда может уговорить Агну позвать старца. Старушка нахмурилась, отчего морщины на её лице сделались глубже. – Я сейчас вспомнила свои видения! Я видела Мёртвый Город, я видела Колодец Мора! – От этих слов старушка будто обмерла и во все глаза смотрела на Мирославу, которая продолжала говорить: – Ветер Неяви подул сильнее. Вы чувствуете холод? – Мирослава развела руками. – Середина лета, Солнцеворот почти месяц назад чествовали, скоро Перунов День, а холодно, будто лютень с бреженом борются! – Агна с ужасом смотрела на Мирославу. – И я видела, как сила Света меркнет, как Песнь всего Света рушится под натиском ветров смерти! И я видела… – Мирослава хотела было сказать о мертвеце на троне, но страх сковал сердце холодом, и послушница договорила иначе: – Я видела, как всю землю погубил ветер Неяви!

– Полно! – Чья-то рука легла Мирославе на плечо, и девушка, умолкнув, обернулась: старец Никодим хмуро смотрел на неё. – Полно людей пугать, – повторил он строго.

– Но Агна не хотела вас звать, вот я и решила… – оправдывалась Мирослава, но старец вновь прервал её:

– Не обязательно было говорить ей о Неяви, у неё сердце слабое. – Никодим подошёл к Агне, которая продолжала широко открытыми глазами смотреть на Мирославу, положил ладонь старушке на голову и зашептал. Низкий шёпот волхва дышал умиротворением и сном, и Агна, слушая его, закрыла глаза. Напряжение с её тела спало, и она мягко облокотилась на спинку стула. Никодим убрал руку, но Агна продолжала дремать. Старец расположил старушку удобнее и повернулся к Мирославе, которая встревоженно смотрела на него.

– Когда она проснётся, то ничего не вспомнит, – ответил Никодим на немой вопрос послушницы. – А нам с тобой поговорить надобно. Пойдем в Святобор – в такой ранний час там почти никого нет, и нас услышат только Боги.

В конце липеня, через месяц после Солнцеворота, все ещё светало рано, да и ночи как таковой пока не было: стояла долгая Заря. В высоком небе парили птицы, и утреннее солнце, светившее уже ярко, золотило рощу Святобора, что располагалась за главным теремом Сестринского Свагобора Половца. Солнечный свет, пробиваясь сквозь кроны деревьев, разбегался по насыпным дорожкам Святобора яркими зайчиками. Звонко пели птицы, и прохладный ветерок сонно шептался с деревьями.

– Учись смирению, Мирослава, – говорил Никодим юной волхве, идя по солнечной дорожке. Свет отражался от белых одежд послушницы и волхва, окружая лёгким сиянием. Старец внимательно выслушал всё, что поведала ему юная ворожея. – Без смирения, со страхом, силу Велеса с благого дела можно обернуть в тёмное. – Волхв внимательно посмотрел на Мирославу. – Именно смирению учат в Свагоборах – вот для чего нужен отказ от мира. Не из строгости, а из мудрости. Страх, страсти, обиды и желания мучают детей Сварога, и они совершают дурные поступки. Боязно думать, что будет, коли волхв, с Силой Звёзд знакомый, обратит дар Велеса на потребу собственным нуждам, а не на веление Света.

– Будет ещё один Кощей, – хмуро ответила Мирослава, которая, как и все, знала историю Освободителей. Никодим сдержанно кивнул, и они некоторое время шли молча. Мирославе вспомнился мертвец на троне Сваргореи, чей взор пронзил сердце льдом на празднике Весны. Льдом, который до сих пор обжигал девичью душу и велел молчать. От страха перед умертвием послушница так и не смогла поведать о нём Никодиму. Ей казалось, если она расскажет о том, быть беде.

– Что же мне делать со своими видениями? – тихо спросила Мирослава. – Рассказать Матери Вере?