Город (сборник) - Клиффорд Саймак

– Но зачем?! – вопросил Лодж и тут же покрылся мурашками от осенившей его догадки.

– Она дала нам понять, что разумна, – озвучил его мысль Форестер.

– Была бы она разумна, она бы, наоборот, это скрывала, – возразил Лодж. – У нее ведь нет от нас защиты. Мы можем ее попросту разбить. Да и наверняка разбили бы ее, узнай мы о таком! Разобрали бы по винтику, и баста!

Воцарилось молчание. Лодж явственно чувствовал, что в атмосфере станции поселился страх. В этом страхе смешался и моральный конфликт, и внезапная смерть, и лишний персонаж, и одиночество узников, запертых на тщательно охраняемом голом камне.

– Я уже ничего не соображаю, – произнес Лодж. – Отложим до завтра. Утро вечера мудренее.

– Хорошо, – согласился Форестер.

– Выпьем?

Форестер молча покачал головой.

«Ему тоже не терпится уйти к себе, – подумал Лодж. – Как раненому зверю, который ищет уединения. Все мы тут раненые звери, расползлись по своим норам зализывать раны, отравленные необходимостью каждый день видеть вокруг себя одни и те же лица, смотреть на одни и те же рты, произносящие одни и те же ничего не значащие фразы. Видишь чей-то рот и тут же понимаешь, что скажет его владелец…»

– Спокойной ночи, Байярд.

– И вам, Кент. Приятных снов.

– Увидимся.

– Это уж точно.

Форестер вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Доброй ночи, сладких снов, не пускайте в дом клопов.

Среди ночи Лодж проснулся от собственного крика.

Он резко сел на постели, онемевшим разумом нащупывая реальность, неуклюже отделяя ее от сна. Понемногу узнал свою комнату и окружающую обстановку, вспомнил, кто он, чем занимается, как попал сюда.

«Это просто сон», – сказал себе Лодж, переведя дух. Такие сны были тут делом обычным. Их все видели. Идешь по улице, по дороге или по лестнице – в общем, где угодно идешь себе, и вдруг на пути у тебя появляется жуткое чудовище. Чудовище может быть похоже на паука или гигантского червя, у него могут быть рога, четыре кривые лапы, огромные челюсти, с которых капает слюна, – все, что в состоянии вообразить спящий разум. И оно страшно тебе радуется, кричит: «Здорово, дружище!» – и хочет общаться. Потому что оно тоже человек, твой приятель. Лодж содрогнулся, припомнив, как выглядел его «приятель», какой страшной была мохнатая когтистая лапища, дружески приобнявшая его за плечи… «Сколько лет, сколько зим! – ревел монстр, от восторга забрызгав Лоджа слизью. – Пойдем выпьем по стаканчику! У меня такие новости!» От вони у Лоджа темнело в глазах, он пытался отстраниться от нависающей над ним кошмарной фигуры, отчаянно хотел убежать, однако ни отстраняться, ни бежать было нельзя, ведь перед ним стоял его друг, такой же человек, просто одетый в иную телесную оболочку.

Лодж опустил босые ноги на пол, нашарил тапочки, влез в халат и направился к себе в кабинет.

Там была припасена бутылка.

«Сладких снов, – думал он, смешивая виски с содовой. – Какие уж тут, к черту, сладкие сны… Вот и меня настигло».

Его настигло чувство вины – за то, что человечество собиралось сделать.

Но ведь это было великое, разумное дело, несмотря на свою этическую неоднозначность!

Есть планеты, на которых человек не продержался бы и секунды – из-за огромного давления атмосферы или полного отсутствия таковой, из-за гравитации, отравляющих веществ и сотен других факторов. И каждая такая планета имеет ценность – экономическую, стратегическую, а нередко и ту, и другую. Человечество занималось строительством галактической империи. Чтобы защитить ее от вероятного, хоть пока и неизвестного врага, надлежало сосредоточить в своих руках все преимущества, не оставлять без внимания никакие ресурсы.

В галактике есть другая разумная жизнь – должна быть, чисто математически. Нет никаких гарантий, что она не окажется враждебной. Риск недопустим. К встрече с ней необходимо подготовиться.