Отелло, венецианский мавр - Шекспир Уильям

Венецианки разве только небу

Грешки откроют; совесть их не в том,

Чтоб устоять, а в том, чтоб скрыть измену. Отелло

Ты думаешь?

Яго Синьора обманула и отца:

Прикидываясь, что боится вас,

Она вас обожала. Отелло

Да, ты прав.

Яго Уж если в девушках она сумела

Так отвести глаза отцу, что он

О колдовстве подумал... Но простите:

Я стою порицанья - слишком сильно

Я вас люблю. Отелло

Навек тебе обязан.

Яго

Но вы расстроились, я вижу!

Отелло

Нет, нет, ничуть.

Яго Увы, боюсь, что да.

Я из любви к вам говорил и верю,

Что вы поймете это. Не волнуйтесь,

Не раздувайте смысла слов моих,

Не делайте поспешных заключений.

Здесь только подозренье. Отелло

Да, я не должен.

Яго Если сделать их,

Потом дурных последствий не исчислишь,

И пострадает Кассио, мой друг...

Но вы в смятенье!.. Отелло Чуть взволнован разве...

Я знаю лишь одно - она верна. Яго Что ж, если так, дай бог ей долгих лет;

Дай бог и вам за благородство мыслей. Отелло

И все же, изменив себе, природа...

Яго Да, в этом суть. Ведь, говоря по правде,

Отвергнуть женихов, ей равных, близких

По цвету кожи и происхожденью

(Не к этому ль природа нас зовет?)

Тут всякий заподозрит - тьфу! - лишь похоть,

Лишь мерзость извращенных мыслей. Но

Прошу простить, я о супруге вашей

Такого не скажу, хотя, как знать,

Вернись к ней здравый смысл - вдруг сопоставит

Венецианских юношей и вас,

И вдруг раскается... Отелло Прощай! Довольно!

Узнаешь что еще - придешь. Вели

Жене следить за ней. Оставь меня. Яго Синьор, я удаляюсь.

(Идет к выходу.) Отелло Зачем женился я? О, честный Яго

Гораздо больше знает, чем открыл. Яго (возвращаясь) Я должен вас просить: не углубляйтесь

Вы в это дело - время скажет все.

Хотя и надо Кассио вернуть,

Он с должностью справлялся превосходно,

Но, если вы воздержитесь на время,

Вам легче будет наблюдать за ним.

Приметьте также - станет ли супруга

Вас торопить с отменой наказанья,

Настаивать иль пылко умолять.

Все это важно. А пока считайте,

Что я поддался ложным опасеньям

Я сам того страшусь и вашу честь

Молю не обвинять своей супруги. Отелло

Нет, я собой владею, будь спокоен.

Яго Позвольте мне откланяться еще раз.

(Уходит.) Отелло Вот кто достойный, честный человек!

Он опытным умом постиг пружины

Всех дел людских. Узнать бы мне, что стал

Мой сокол диким - я порву все путы,

Хотя они - из струн моей души,

И птицу выпущу на волю - пусть

Питается чем сможет. Потому ли,

Что черен я, не франт, не искушен

В беседе светской, или потому,

Что начал спуск в долину лет преклонных,

Не все ль равно: ушла, и я обманут.

Утешусь чем? Одним презреньем к ней?

Проклятье брака! - Мы зовем своими

Прелестных жен, но чувства их - не наши!

Мне б лучше жабой в подземелье жить,

Чем уступить хоть часть того, что любишь!

Вот мука всех душою благородных.

Для них неотвратимая, как смерть,

Она лишь низких стороной обходит.

Рога - недуг мужей. Он нам сужден

Со дня рождения. - Жена. О небо!

Уж если лжет она - ты, небо, лживо!

Нет, не поверю... Входят Дездемона и Эмилия.

Дездемона Что же ты, мой друг?

Обед готов, и кипрские вельможи,

Которых пригласил ты, заждались. Отелло

Да, виноват.

Дездемона Как ослабел твой голос!

Ты нездоров? Отелло

Да, голова болит... Вот здесь и здесь...

Дездемона Все оттого, что недоспал сегодня.

Дай повяжу. Глядишь - часок-другой,

И все пройдет. Отелло Платок твой слишком мал!

(Отстраняет платок, и она роняет его.)