На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Да разные. Все больше про смысл жизни, пожалуй. Или как нам обустроить страну, когда все вокруг дураки, один я умный. Тут ведь если кто неправ, то клавиатура под пальцами раскаляется. А мне всегда было что сказать по любому поводу.

Последние слова он произнес с заметным ехидством, причем адресованным самому себе. Похоже, что неделя здесь уже успела сильно поменять акценты на предмет, что считать важным, а что так и не очень.

Мы пронеслись по довольно пустынной в разгар рабочего дня Советской, при этом я еще успел помахать рукой стоящему на крыльце шашлычной Шалве, когда проезжали мимо, потом свернули на Засулич, к нашей общаге, и по ней, как подсказывал Федька, проехали до конца, до поворота на Краснопролетарскую.

С мотоциклом я уже освоился на все сто — и к тормозам привык, и к управляемости, — поэтому возле КПП остановился лихо, даже с полуразворотом, вроде как выпендрился. Кирилл выбрался из тесной коляски, потянулся, сказал:

— А ничего ты так катаешься, мне понравилось. Надо бы самому чем-нибудь с колесами обзавестись, а то там… — он указал большим пальцем почему-то себе за спину, хотя явно подразумевал мир, из которого попал в Отстойник, — там как раз на машину накопил, и такой облом.

— А оно тебе надо? — чуть удивился я. — Куда тут кататься?

— Ну… была бы, — относительно логично обосновал он свое желание.

— Если только так… Ладно, бывай, увидимся еще, — заторопился я, вспомнив о намечающемся свидании.

— Будь здоров, — кивнул и он и направился к вытянувшейся вдоль стены дота скамейке под навесом, где уже сидели три человека в ожидании машины на ТЭЦ, судя по всему.

Аэродром оказался совсем близко. Улица Краснопролетарская обогнула какой-то большой промышленный корпус, и я почти сразу уперся в шлагбаум, зацепленный за крючок, возле которого никто не дежурил. Само же здание было с фасада прорезано многочисленными воротными проемами, причем явно недавно, и превратилось в нечто вроде чрезвычайно капитально возведенного ангара. Прямо перед ним бок о бок выстроились два простенького вида биплана на больших колесах — знакомые по картинкам и фильмам легендарные По-2, «рус фанера».

За шлагбаумом стояли две машины — сверкающая свежей серой краской полуторка с надписью «Аэродромная» и небольшой внедорожник с прицепом, похожий на ленд-лизовский, с такой же надписью, который я при этом не опознал — никогда такого не видел. Возле полуторки возился, присев, какой-то мужик в черном танкистском комбинезоне и сбитой на затылок кепке вроде бейсболки. Он обернулся на солидный звук тарахтящего на холостых «харлея», поднялся медленно, опершись измазанными в масле руками о колени, и подошел к шлагбауму.

— К кому, уважаемый? — спросил он.

Я обратил внимание, что, несмотря на технарский вид, мужик еще и вооружен — на ремне висела кобура с ТТ.

— К Насте, мы договаривались.

— Ага, предупреждала, — кивнул он, открывая шлагбаум. — Заезжай. Вообще мог бы и сам открыть, не заперто.

— Не заперто, но и не открыто, — парировал я его заявление, трогая мотоцикл с места.

Едва я заглушил мотор и слез с «харлея», из ангара появилась Настя, улыбающаяся достаточно приветливо, чтобы внушить смутные надежды.

— Привет, — сказала она. — Думала, что ты забыл о приглашении.

— Да щас! — даже чуть возмутился я. — Лекция для новичков же была в РОППе, так что туда катался.

— А, ну да! — вспомнила она. — Ты же говорил. Хочешь лететь? Мне как раз надо.

— Далеко?

— К северу. Там пятно Тьмы образовалось — надо облететь и на карту нанести.

— Это твоя обязанность? — удивился я.

— Наблюдение с воздуха — да. А потом туда разведка скатается. Ну что, летишь?

— Конечно!

И на Тьму сверху глянуть интересно, и вообще…

— Серега! — окликнула она механика. — Вытаскивай мешок из кабины, вдвоем летим.

— Без проблем, — кивнул мужик в бейсболке.

— Что за мешок? — не понял я.