Волшебница Шалотт и другие стихотворения - Теннисон Альфред (2007)

О skill’d to sing of Time or Eternity,

God-gifted organ-voice of England,

Milton, a name to resound for ages;

Whose Titan angels, Gabriel, Abdiel,

Starr’d from Jehovah’s gorgeous armouries,

Tower, as the deep-domed empyrean

Rings to the roar of an angel onset —

Me rather all that bowery loneliness,

The brooks of Eden mazily murmuring,

And bloom profuse and cedar arches

Charm, as a wanderer out in ocean,

Where some refulgent sunset of India

Streams o’er a rich ambrosial ocean isle,

And crimson-hued the stately palm-woods

Whisper in odorous heights of even.

МИЛЬТОН

О несравненный мастер гармонии,

О неподвластный смертному времени,

Органным рокотом гремящий

Англии голос могучий, Мильтон,

Воспевший битвы горнего воинства,

Златые латы ангелов-ратников,

Мечи из Божьей оружейной,

Грохот ударов и стоны неба! —

Но тем сильнее был очарован я

Ручьев Эдема лепетом ласковым,

Цветами, кедрами, ключами, —

Так очарован бывает странник

Заходом солнца где-нибудь в Индии,

Где берег моря тонет в сиянии

И пальмы дышат ароматом,

Шепотом нежным встречая вечер.

Р. Торпусман

HENDECASYLLABLES

О you chorus of indolent reviewers,

Irresponsible, indolent reviewers,

Look, I come to the test, a tiny poem

All composed in a metre of Catullus,

All in quantity, careful of my motion,

Like the skater on ice that hardly bears him,

Lest I fall unawares before the people,

Waking laughter in indolent reviewers.

Should I flounder awhile without a tumble

Thro’ this metrification of Catullus,

They should speak to me not without a welcome,

All that chorus of indolent reviewers.

Hard, hard, hard is it, only not to tumble,

So fantastical is the dainty metre.

Wherefore slight me not wholly, nor believe me

Too presumptuous, indolent reviewers.

О blatant Magazines, regard me rather —

Since I blush to belaud myself a moment —

As some rare little rose, a piece of inmost

Horticultural art, or half coquette-like

Maiden, not to be greeted unbenignly.

ОДИННАДЦАТИСЛОЖНИКИ

О насмешливый хор ленивых судей,

Нерадивых, самодовольных судей!

Я готов к испытанию, смотрите,

Я берусь написать стихотворенье

Тем же метром, что и стихи Катулла.

Продвигаться придется осторожно,

Как по льду на коньках — а лед-то слабый,

Не упасть бы при всем честном народе

Под безжалостный смех ленивых судей!

Только если смогу, не оступившись,

Удержаться в Катулловом размере —

Благосклонно заговорит со мною

Вся команда самодовольных судей.

Так, так, так… не споткнуться! Как изыскан,

Как тяжел этот ритм необычайный!

Почему-то ни полного презренья,

Ни доверия нет во взглядах судей.

Я краснею при мысли о бахвальстве…

Пусть бы критики на меня смотрели

Как на редкую розу, гордость сада

И садовника, или на девчонку,

Что смутится неласковою встречей.

Р. Торпусман

TO VIRGIL

Roman Virgil, thou that singest

Ilion’s lofty temples robed in fire,

Ilion falling, Rome arising,

Wars, and filial faith, and Dido’s pyre;

Landscape-lover, lord of language

More than he that sang the Works and Days,

All the chosen coin of fancy