Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

– Они обращались со мной хуже, чем с грязью, призраки. Хуже, чем с рабыней. Но по причине того, что я была человеком со стороны, меня сделали судьей всевозможных разногласий между их кланами. Вопрос не стоял о правосудии, о чьей-то невиновности или вине. Вопрос был только в том, что должно быть сделано. В поддержании равновесия между разными группами на равнине, чтобы ни одна не получила слишком большого перевеса над остальными. – Она потерла неровную щетину сбоку своей головы. – Конечно, потом начало прибывать все больше поселенцев с этими их братствами, и они повыбили призраков одного за другим, разогнали дичь и отравили воду. Однажды они пришли в нашу деревню и убили всех, кого я знала, и сказали мне, что они меня освободили. Они спросили, как меня зовут, и знаете, что я им ответила?

– «Судья»?

Она прищелкнула пальцами:

– А вы не дурак! Да, может быть, поэтому я теперь разыгрываю из себя судью. Они привили мне вкус к поддержанию равновесия.

– Звучит больше похоже на оправдание, чем на объяснение, – пробормотал Юранд.

Лео бросил на него хмурый взгляд.

– Это одно и то же. Смотря с какой стороны посмотреть.

– Ха! – Судья ткнула в Лео пальцем. – Я собиралась сказать в точности то же самое! У этого парня не одно только смазливое личико, а, Броуд?

Броуд уставился на Лео, пожевал челюстями и отхлебнул из фляжки. Лео подумал, что он, должно быть, настолько зол, что не может разговаривать, или настолько пьян, что забыл, как это делается. Возможно, и то, и другое.

– Знаете, в чем проблема с хорошеньким личиком? – продолжала Судья. – Люди привыкают к преимуществам своей красоты, а потом, когда ее вдруг не остается, им больше нечем добиваться успеха в жизни. Нет ничего поганей человека, который прежде был красивым. У них такая жалкая улыбка! «Любите меня, любите, любите», – как бы говорит она, хотя там уже не осталось ничего, что можно любить.

Судья подалась вперед – так что ее нагота, слава мертвым, снова оказалась в тени – и схватила со стола топорик. Гловард беспокойно зашевелился, но Судья всего лишь отрубила ногу от куриной тушки парой звонких ударов, вызвавших недовольное полусонное мяуканье из соседней комнаты. Она швырнула топорик обратно и принялась жадно обгрызать кость. Потом остановилась.

– Да, так о чем мы там говорили?

– О руководстве Народной Армией, – отозвался Лео, словно эта тема была ему совершенно не интересна.

Он старался говорить поменьше, но, тем не менее, ощущал, как ее глаза словно бы измеряют его, вскрывают, роются в его внутренностях, словно хирург над трупом.

– Ну хорошо! – Она ткнула в него куриной ногой, и кусок мяса, оторвавшись, шлепнулся на пол за его спиной. – За последние пару лет многое переменилось, но вы по-прежнему пользуетесь популярностью. Военное дело у вас в крови, и бойцы вас уважают. Человек, побивший Стура Сумрака в кровавом круге, и все такое прочее. Я слышала, что вы прежде грешили опрометчивостью, но, насколько я понимаю, уже излечились от этого недуга. Не могу сказать, что я вам доверяю, но я вообще не доверяю никому из тех, кому доверяю, вы понимаете, о чем я? Вы – это риск, но в эти дни ничто не безопасно, и такое положение меня в любом случае устраивает.

– Итак…

– Итак, вы – превосходный кандидат.

И она уселась и снова принялась за куриную ногу.

– Но?..

– Но вы здесь не единственный, кто чего-то хочет. – Судья отбросила обгрызенную кость, облизала пальцы и вытерла их о свои волосы, заодно убрав их с лица. – Знаете, кого мне больше всего хотелось бы видеть на скамье подсудимых?

Лео не хотелось затягивать этот разговор. Беседа с Судьей была похожа на игру, которая в любой момент могла оказаться фатальной. Он попытался придумать, кого больше всего хотел бы видеть на скамье подсудимых он сам.

– Короля Орсо?

Судья наморщила нос:

– Этот ходячий член? Нет… Вам доводилось читать какую-нибудь из книг Суорбрека?