Там, где раки поют - Делия Оуэнс (2019)

Хохоча, они брызгались водой, и, наблюдая за ними, невольно рассмеялась и Киа. С визгом девушки бросились в набежавшую волну, а выйдя на берег, снова обнялись, и улыбка слиняла с лица Киа.

Их смех подчеркивал тишину, в которой она жила. Их сплоченность оттеняла ее одиночество, но о том, чтобы выйти из-за дерева, не могло быть и речи, ведь для них она голь болотная.

Киа невольно залюбовалась самым рослым из ребят. В шортах защитного цвета, без рубашки, он чеканил мяч. Киа смотрела, как играют мускулы под его загорелой кожей. Она знала его имя, Чез Эндрюс, и с тех пор, как он чуть не сбил ее на велосипеде, она не раз видела его с друзьями – то на пляже, то в кафе за молочными коктейлями, то на заправке у Скока.

Когда они поравнялись с ней, Киа уже смотрела только на него. Если кто-то подавал мяч, он бросался за ним, взметая босыми ногами раскаленный песок, так он и оказался совсем рядом с дубом. Занеся руку с мячом, он вдруг оглянулся и встретился глазами с Киа. Подав мяч, снова повернул голову, задержал на Киа взгляд. Волосы у него были черные, как у нее, а глаза светло-голубые, лицо чеканное, очень красивое. По губам скользнула легкая улыбка, он отвернулся и направился к друзьям – уверенный шаг, развернутые плечи.

Но он ее видел. Глядел ей в глаза. Киа бросило в жар, дыхание перехватило.

Компания удалялась вдоль берега, а Киа смотрела на них – точнее, на него. Желание боролось с рассудком. Она следила за Чезом Эндрюсом, и к нему ее влекло тело, но не сердце.

Назавтра она вернулась – опять во время прилива, только в другой час, – но пляж был пуст, лишь кулики попискивали да семенили по мелководью крабы.

Киа решила обходить пляж стороной, держаться ближе к болоту, искать птичьи гнезда и перья. Жизнь научила ее гасить любые чувства, не давать им разгореться всерьез.

Но у одиночества свой компас. И на другой день она вернулась на пляж, надеясь увидеть Чеза. И на третий тоже.

* * *

Как-то под вечер, так и не дождавшись Чеза Эндрюса, Киа выходит из хижины, ложится на узкой песчаной косе, омытой волной. Устраивается на мокром песке, раскидывает руки и ноги. Закрыв глаза, перекатывается на бок, к морю поближе. На влажном песке остаются вмятины от ее рук и бедер, поблескивают и тускнеют. Подкатившись к самой кромке воды, она чувствует кожей, как рядом бурлит океан, и внутри возникает вопрос: когда коснется меня волна? Где она меня коснется?

Набегают на песок пенные волны, будто тянутся к ней. Трепеща в ожидании, она дышит всей грудью. И не спеша подбирается к воде. Едва не ткнувшись лицом в песок, приподнимает голову, вдыхает соленый, прогретый солнцем воздух. Я близко, совсем близко. Волна уже здесь. Когда же мы встретимся?

Жар нарастает внутри. Песок под ней влажный, все слышней рокот прибоя. Киа замедляет движение, ждет, когда ее лизнет океан. Скоро, скоро. Она заранее предвкушает.

Так и тянет приоткрыть глаза, посмотреть, долго ли еще. Но Киа терпит, жмурится крепче и сквозь полуприкрытые веки видит лишь кусочек солнца.

Вдруг она ахает – волна подталкивает ее, лижет ноги, омывает спину, затекает под голову, и волосы полощутся в воде чернильными струйками. Киа бросается навстречу волне, несущей осколки раковин, и океан заключает ее в объятия, прижимает к могучей груди. Не одна.

Сев на песок, Киа открывает глаза – вокруг пенится океан, плетет мягкую белую вязь, всегда изменчивую.

* * *

С того дня как Чез встретился с ней взглядом, прошла неделя, Киа успела побывать у Скока дважды, втайне от себя самой надеясь встретить там Чеза. Ее заметили – и упрочилась связь между нею и людьми. И вот она расспрашивает Скока: “Как там Мейбл? А внучата ваши дома?” – как в старые добрые дни. Скок заметил в ней перемену, но из деликатности ничего не сказал. “Да, четверо у нас гостят. Верещат на весь дом, сладу с ними нету”.