Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

– Да. «Макдермот» сорок пятого калибра завоевал популярность в Первую мировую войну, – сказал Гамаш. – В траншеях.

– Oui, – сказала Лакост. – И-и-и-и?..

– Может быть, это ничего не значит, – начал Гамаш. – Но вы знаете, что карта, копия которой найдена в прикроватном столике в спальне Ледюка, оказалась и на витраже в Трех Соснах. На нем солдаты Великой войны. У солдата карта, а также револьвер. Смею предположить, что «макдермот».

– Прошу прощения, – подал голос Желина, – но я не поспеваю за ходом ваших мыслей.

– Вы хотите сказать, что они как-то связаны? – спросил Бовуар.

– Постойте, – сказал Желина, поднимая руку. – Карта?

– Да. Несколько месяцев назад в стене бистро в Трех Соснах была найдена старая карта, – пояснил Гамаш. – Мы о ней говорили вчера на заседании.

– Я помню, но вы не упоминали, что копия была найдена у Ледюка в прикроватном столике.

– Об этом сказано в отчете, – вмешалась Лакост.

Желина повернулся к ней:

– В отчете много о чем сказано. Не все в равной степени существенно. Поэтому важен контекст, вы так не считаете?

Он говорил с ней как с провинившимся кадетом. Затем снова взглянул на Гамаша:

– Вы утаили это от меня.

– Мы говорим вам об этом сейчас, – сказал Гамаш. – Несколько недель назад, до того как произошло убийство, я решил использовать карту как инструмент обучения. Попросил четырех кадетов провести по ней расследование. Я дал им копии карты.

– И одна из них оказалась в спальне убитого? – догадался Желина. – Как она туда попала?

– В этом-то и вопрос, – сказала Лакост.

– Чьи отпечатки на ней обнаружены? – Желина просмотрел отчет.

– Там три набора отпечатков, – ответил Бовуар, даже не сверяясь со своим айпадом.

Он прочел отчет, как только тот поступил на его почту сегодня утром. Не все в отчете заслуживало запоминания, но несколько пунктов бросились в глаза. Включая этот.

– Ледюка, кадета Шоке и коммандера Гамаша, – перечислил Бовуар.

– Месье Гамаш делал копии и раздавал их, – сказала Лакост. – Так что его отпечатки там должны быть. Копия кадета Шоке отсутствует.

– Значит, это его копия и есть, – заявил Желина. – Кто такой кадет Шоке? Он, кажется, завяз в этом деле.

– Это она, – сказал Гамаш. – Амелия Шоке. Первокурсница.

Желина пролистал назад странички отчета:

– Я вижу ее имя среди тех, чьи отпечатки оказались на футляре револьвера и, возможно, на самом револьвере.

– Рядом с отпечатками Нельсона Манделы, – вставила Лакост.

– Тем не менее мы должны с ней поговорить, – сказал Желина. – Вы можете вызвать ее сюда?

– Ее нет в здании, – ответила старший инспектор Лакост.

– А где она?

Лакост посмотрела на Гамаша, и тот сказал:

– В Трех Соснах. Я отвез туда Шоке и трех других кадетов в день убийства.

Желина, открыв рот, уставился на Гамаша, не в состоянии переварить услышанное.

– Что? – прохрипел он. – Это и имелось в виду, когда речь зашла о четырех кадетах в деревне? Не в Сен-Альфонсе, а в вашей деревне? Но кто они?

– Кадеты, наиболее приближенные к Ледюку, – ответил Гамаш. – Амелия Шоке и Натаниэль Смайт – новички…

– Смайт? Тот, что нашел тело? – повысил голос Желина.

– Oui. И два старшекурсника. Кадеты Лорен и Клутье.

– И вы знали? – Желина обвел взглядом остальных.

Кивнул даже Шарпантье, и заместитель комиссара взорвался:

– Все знали, кроме меня? Почему? Что за игру вы ведете? – Он уставился на Гамаша. – Вы понимаете, насколько это серьезно? Вы утаиваете улики, прячете свидетелей. Бог ты мой, что же у вас на уме?

– Я отвез их туда, чтобы защитить, а не спрятать. И старшие следователи точно знают, где они. Однако очень важно, чтобы за стенами этой комнаты никто ничего о них не знал.