Кукушка - Натали Дэниелс (2020)

Эмма пригляделась. Она впервые видела ее такой беззащитной. В лице ни кровинки, на бледной, болезненной коже свежие ссадины. Рыжие клочки волос придают ей заброшенный и нелепый вид. Эмма коснулась ее руки.

– Бедная моя Конни! – прошептала она.

Ответа снова не последовало.

– Что случилось? – спросила она, обращаясь к самой себе. – Все шло так хорошо…

Стало невыразимо грустно. Ладонь Эммы соскользнула с худой маленькой руки Конни. Она встала, подошла к окну и посмотрела на голое зимнее дерево, на котором оставался одинокий упрямый листок. Прижалась лбом к стеклу. Кожу приятно холодило.

– В следующий раз вывезу вас из этой треклятой комнаты, – сказала она оконной раме и Конни у себя в голове. – Нужен воздух… Как здесь вообще можно поправиться?

От ее дыхания запотело стекло.

Эмма взглянула на Конни и заметила под кроватью уголок красной книги в твердом переплете. Подошла, села на корточки и кончиками пальцев потянула к себе книгу: «Энни Мортенсен, возраст 9 лет и 5/12. Днивник. Ни трогать». Оглянулась на неподвижную Конни. Погладила пальцами обложку. Открыла дневник и вгляделась в аккуратный детский почерк. Полистала. Энни была плодовитой писательницей. Последняя запись – ноябрь, 16-е. Внезапный конец, ненаписанные слова, жизнь, поставленная на паузу. Закрыла. Одна страница торчала. Эмма снова открыла – на порванной странице. Соединила куски.

Окт 10

Мы с Джошем сегодня видели мертвую бабушку. Она лежала на кровати в ночнушке белая белая, рот открыт, не накрашена и морщины около ушей. Но в укрошениях. Бабушка умерла вчера ночью, заснула и не проснулась. Утром деда подумал что она спит и принес ей кофе но она уже была холодная. Он не дает дяденькам из похоронного бюро ее забрать. Вечером приехал дядя Дэвид. У него борода колится.

Эмма подняла глаза. О господи, Конни, ты узнала! Узнала, что твоя мать умерла! Какой причудливый способ вспомнить – из-под дочернего пера… Впрочем, в жизни Конни теперь все причудливо.

Эмма села у кровати и продолжила чтение.

Со мной пришла Полли. Она испугалась что у бабушки открыт рот. Деда не плачет, сидит рядом с бабушкой и повторяет прости любимая прости. Потому что это он виноват. Папа сказал нет а дядя Дэвид сказал да потому что деда не заметил сколько бабушка съела таблеток. Доктор сказал тридцать или больше. Папа ему сказал не говори так и Дэвид стал на него кричать а я заплакала потому что я скучаю по маме. Я хочу чтобы она вернулась домой. Чтобы все было как раньше чтобы мама была дома и бабушка не мертвая. Джош разрешил сегодня спать в его комнате.

PS. Папа сейчас сказал нам с Джошем что мы должны чтить память о бабушке и спросил, что мы последнее о ней помним. Мое последнее было в понедельник когда я позвонила ей сказать с днем рождения а она забыла про меня и начала разговаривать с дедой, понесла меня на кухню заварила чай съела печенье пошла в туалет и писала там как лошадь. Я буду чтить память.

Эмма посмотрела в окно. Потом – на подстреленную женщину-птицу на кровати. Тонкая, как прутик, израненная рука покоилась на простыне, безжизненная розовая ладонь развернута вверх, к миру.

Эмма потянулась и крепко сжала ее холодные пальцы. Конни моргнула.

– Конни, Конни, – прошептала Эмма, – мне так жаль, что вы потеряли свою замечательную маму…

Конни медленно, тяжело прикрыла и снова открыла веки. Эмма расценила это как проблеск надежды. Только надежды на что? Как Конни собрать воедино осколки жизни? У нее никого не осталось. Вот она, правда. Психическое заболевание изолирует, наводит ужас на окружающих, делает из Конни чудовище. Как выжить в такой изоляции?

Хотелось уйти.

– Я сейчас пойду, вы отдыхайте… – произнесла Эмма, снова пожимая ей пальцы. – А завтра вернусь.

Ей показалось, что Конни легонько потянула ее за руку, и этого было достаточно, чтобы она остановилась.

– Посижу еще немного, если хотите.