Оцепенение - Камилла Гребе (2020)

Кухня чисто прибрана после завтрака. Крошки сметены со стола, посуда составлена в посудомойку.

Рядом с хлебницей стопка бумаг.

Быстро просматриваю их.

Сверху лежит бланк заявления на компенсационную выплату по уходу за инвалидом. Скрепкой к бланку прикреплена брошюра «Закон о защите и поддержке людей с инвалидностью. Краткая информация для родственников».

Кладу документы на место и приступаю к содержимому ящиков. Но тут нет ничего интересного. Только старая посуда и разномастные столовые приборы.

– Ты что-то ищешь?

Я оборачиваюсь.

Ракель стоит в дверях. На губах улыбка. Глаза сияют. В руке у нее кошелек.

– Да… хотел налить воды…

– В холодильнике есть газированная, – отвечает она, отворачивается и надевает деревянные туфли. – Я поеду за покупками. Хорошо?

Я молча киваю.

Долго стою в кухне и жду, когда она отъедет, потом иду в ее спальню.

Двуспальная кровать застелена, тумбочка завалена книгами. Напротив кровати – двухдверный шкаф из темного дерева.

Открываю одну дверцу.

Блузки, платья, брюки на вешалках. Внизу туфли. За другой – мужские рубашки, свитера, штаны.

Должно быть, одежда ее сожителя.

Иду в ванную.

Над раковиной – белый шкафчик. Дверца открывается со скрипом.

Там две полки. На верхней – женские кремы, духи, дезодорант, коробка тампонов, на нижней – бритва и воск для волос.

Закрываю дверцу и оглядываюсь по сторонам.

Большой металлический шкаф из таких, что раньше были для документов в офисах, стоит у стены.

Дергаю ручку.

Заперт.

Приподнимаюсь и провожу рукой по верху шкафа. Бинго! Нащупываю ключик.

Ключик легко входит в скважину, и еще не повернув его, я уже знаю, что ключ тот.

Дыхание учащается.

Люди запирают шкаф, только если держат там что-то важное. Никто не станет прятать туалетную бумагу.

Дверца открывается, и я вижу ряды коробку и банок с медицинскими препаратами. Таблетки, ампулы, иглы.

Первая реакция – разочарование. Но присмотревшись к названиям на коробках, я понимаю, что они мне знакомы.

«Дексмедетомедин», «Клонидин», «Мидозолам», «Собрил», «Икторевил», «Стесолид» и «Фентанил 50 мкг/мл», раствор для инъекций.

Погоди-ка.

«Фентанил».

Хоть Игорь с Мальте и предпочитали олдскульный товар, я немного разбираюсь в лекарствах. Они все больше конкурируют с наркотиками. «Фентанил», например, на вес золота. Мальте рассказывал, что нарики режут его на мелкие-мелкие кусочки и глотают.

Провожу пальцем по упаковкам.

На каждой полке четырнадцать банок с «Фентанилом», всего сорок две упаковки. Хватит на то, чтобы проколбасить целый школьный класс на пару недель.

Недолго подумав, беру три упаковки и прячу в карман. Заметит ли Ракель отсутствие?

Баночки с прозрачной жидкостью стоят так аккуратно, что она наверняка знает, сколько их у нее. Почему-то мне кажется, что в этом она похожа на меня, Ракель умеет считать.

На нижней полке лежат уже использованные банки. Меня осеняет. Я беру шприц, наполняю водой из-под крана и впрыскиваю в пустые банки.

Проверяю крышечки. Дырки в мембране от игл такие маленькие, что их почти не видно. Закручиваю крышечку и ставлю банки рядом с остальными. Не отличишь.

Теперь можно уходить.

Вода вряд ли повредит Зомби-Юнасу, ведь наше тело на семьдесят процентов состоит из воды.

Делаю глубокий вдох, закрываю шкаф, запираю и возвращаю ключик на место.

В этот момент слышу глухой звук. Оборачиваюсь и вижу Ракель в комнате Юнаса.

В руках у нее пакет с продуктами, рот приоткрыт, словно она пытается осознать происходящее, но у нее не получается. Рука так сильно сжимает ручки пакета, что побелела, а в глазах застыл страх.

– Крем для рук кончился. Хотел новый найти.

Пернилла