Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Парняга свою долю честно отрабатывает, причем ход его по-настоящему бродяжный — последним делится. Ночлеги, нычки. Рискует не меньше нашего, а то и больше. Пойди что не так — он первый под ударом, и если у нас под ногами целый шарик земной, то Юркина планета здесь. Колыбель! Лежбище! И сейчас он нам свою альма-матер за просто так отдает.

Решил, если выгорит все, пацана с собою позвать в дикую дружину. Такой и в форточку занырнет, если надо. Мелкие, они завсегда удобные. Лежу мечтаю и забыл уже, где я и зачем. Когда на стрелки глянул, оказалось, почти два часа прошло. Неожиданно шум слышу. Идет кто-то, не таясь. Лучики темноту рвут, и ходоки появляются.

«Вот они, — думаю, — командировочные».

Топают прямым ходом к дверям. Уставшие. Свинорылый расстроенный. Прямо кожей его состояние поймал. Думаю: «Надо же, какая у нас с ним связь». Проводник ружье на плече тащит.

«Ну вот, — соображаю. — Каждая спарка волынами запакована».

Радует меня, что Заморенка пока нет. Возможно, задумка его про подслушать и выстрелила. Если пусто, давно бы вернулся.

Когда Мишка свинорылый двери на себя потянул, внутри забрякало. Базарят. До нас только «бу-бу-бу» долетает, но и без перевода ясно, что представляется он: мол, свои. Девчонка створку одну открывает и фонарем за спины им — шасть. И гляди-ка, угадала, а вот что там — неясно. Туша странная в два человеческих роста шевелится.

Сначала подумал — показалось, но когда девка проводника разворачивать стала, то понял, что и она заметила.

Усветились они туда аж в три фонарика. Но пропало видение в суете. Пошли смотреть, а у меня все картинка подземная перед глазами стоит, как серая масса за углом исчезает. Вроде даже глаза блеснули.

«Нечеловеческие дела, — думаю. — Может, призрак убиенного какого явился?»

Судя по настрою Заморенка, народу они тут немало прибрали. Дай ему отмашку — и свинорылый с друзьями тоже в потоке подземном поплывет, ручками разводя: мол, не вышло ничего, товарищи, а второй раз не попробуешь…

«Ладно, там поглядим. Попасем их немного, а после решать будем», — соображаю и понимаю, что прав во многом Замора. Сейчас из разведки вернется, думать будем.

Появился только через час. Я уж наизусть двери ихние изучил. И в темноту с надеждой пялюсь: вдруг туша подземная где мелькнет? Противнички-то наши туда, где она явилась, прогулялись. Но без понту. Шариться давай. Девка наверх хотела по скале забраться, но проводник ее за руку придержал и шепнул что-то. Обратно в насосную ушли.

Створки за собой завязали.

Лежу, щелки на дверях пересчитываю. Час прошел, и дергают меня за ногу. Выползаю.

Заморенок. Фонариком шпионским в лицо себе светит. Глаза смеются.

— Получилось, — говорит. — Выловил я кое-что интересное. Тащи сюда Левана.

Сунулся я в шкуродер, в котором мой горный баранчик кочумает. Пошевелил его. Ползет паренек. Сопит.

Базарить стали сразу, прямо в машинном зале. При шпионском фонарике.

— Изолирующие противогазы у них, — Юрка рассказывает. — Ищут штрек какой-то, сероводородом заполненный. В него лезть собираются. Где-то на моей стороне. План, по ходу, у Петрухи. Я тут задумал проводника у них из обоймы вышибить, но незаметно не выйдет. У них установка четкая: по одному не ходить. Страхуют друг друга. За спины светят — не подберешься. Девка у них матерая. Спелеолог.

— Ну и что делать будем? — спрашиваю.

— Как что? — Юрка удивляется. — Жечь! Сероводород, он же круто горит, а под задвижками концентрация за много лет неплохая…

— Под задвыжками? — Леваша переспрашивает.

— Ну да. Когда газы при бурении появляются, на штрек задвижку ставят. Вроде дверей бункерных с закрутками.

— Значит…

— Да! Они внутрь, а мы факелок им вслед, и улетели гуси.

— Взрыва не будет?

— Это не метан. Сразу не бухает, а горит неплохо. Думаю, им хватит. По-моему, самый несчастный случай из несчастных случаев.