Бессердечно влюбленный - Маргарита Ардо (2019)

Залитые шоколадом профитроли уничтожались почти в молчании. Вика о чём-то задумалась, я не мешал. А то начнёт ещё один эротичный стих или позволит себе новые рассуждения о любви. Нам ещё работать вместе… Хотя бы до окончания переговоров. А я категорически против отношений на работе. Даже требую от всех строгости во внешнем виде, чтоб не отвлекали от процесса все эти женские штучки. В офисе им не место. С Викой вот разве что не удалось… Снова подумалось о ветре. И чтобы не сказать это вслух, я попросил счёт и набил рот шоколадом с чем-то белым и офигенно тающим.

* * *

За стеклянными стенами кафе гулял недетский холод. Вика поёжилась и запахнула куртку. Я придержал дверь перед пожилой дамой в чёрном лапсердаке и смешной шляпке. Не дожидаясь меня, Вика сделала пару шагов вперёд и вдруг споткнулась о ножку кем-то небрежно отодвинутого уличного стула.

Я рванул к ней. Схватил в охапку, не позволив упасть.

— Извините, я растяпа, — пробормотала Вика, глядя мне в глаза.

Такая тёплая. Такая лёгкая. Такая красивая. Чуть хмельная. В моих руках.

Я склонился и поцеловал её.

Глава 16

Его ладони поддержали мою спину. Я оказалась так близко к Михаилу, что больше нельзя было уверенно сказать, чем меня сносило сильнее — дурацким стулом под ноги или электричеством, пляшущим в теле под его взглядом. Я извинилась, сама не знаю, почему. Он чуть склонился и… объял мои губы своими.

А-а, что он делает?! Переборщила с режимом мгновенной разморозки?! Я не хотела… — вскричал разум. А сердце вспыхнуло, словно в него попала искра. И запело, будто только так и было правильно. Мысли потерялись, веки закрылись сами.

Его губы были такими тёплыми, нежными, руки касались волос и спины так ласкающе и трепетно, что стало всё равно, что целоваться секретарше с боссом — это моветон. Он прижимал меня к себе, и было не разобрать, где заканчивается моё «Я» и начинается его; где небо и где земля — я кружилась между ними, одновременно бестелесная и очень живая. Когда он оторвался от меня, захотелось ещё. Но я смущённо пробормотала, не зная, куда спрятать глаза:

— Вам не положено… так целоваться…

— Почему? — Он убрал мне за ухо прядь волос. Снова ласково.

В бёдрах всё сжималось, внизу живота возбуждение закручивалось упругой, горячей спиралью. «Нельзя! Нельзя!». Внутри моей головы снова проснулся разум и принялся подавать в пространство отчаянные сигналы «SOS», словно корабль, терпящий крушение.

— Вы — директор, — сказала я, больше напоминая об этом самой себе.

— Не только… Я же не родился директором, — усмехнулся он, — с портфелем и должностными обязанностями согласно штатному расписанию…

— Правда?.. — Пожалуй, это было глупее некуда, но он сам виноват.

В сияющих, хмельных глазах Михаила заиграли чёртики:

— Правда. Пойдём, вон наша машина. — Его рука скользнула по моей талии, лёгким нажимом указывая направление.

Что теперь?! Что дальше?! Что будет?! — пульсировал мой смятенный ум.

За него ответил каблук под левой пяткой — он сломался. С мерзким хрустом. Кррак! И я опять качнулась, теряя равновесие.

Снова рука Михаила под моим локтем, вторая на талии.

«Боже, он подумает, что я совершенно пьяна! А я нет… Почти нет… Или да?»

Чтобы как-то оправдаться, я наклонилась, подняла с тротуара красный каблук и выставила перед собой.

— Сломался.

— Не проблема, — сказал он и, подхватив меня на руки, понёс к машине.

«Надо сказать, чтобы перестал! Так нельзя! Я же с ума сойду от его прикосновений!» — проносилось в голове, а вслух я сказала:

— Отпустите, я пойду сама.

— Нет, необходимо предотвратить производственную травму, — ответил он и ловко усадил меня в салон, кивнув водителю, придерживающему дверцу. Сам сел рядом на заднее сиденье и приказал:

— Магазин обуви. Лучший. Ближайший.