Да победит разум - Эрих Фромм (2021)

Есть и еще одна причина, по которой «этический» аргумент в пользу войны лишен правды. Я как индивид имею право принять решение о том, чтобы покончить со своей жизнью. Я не имею права принимать решения о жизни и смерти других людей, детей, еще нерожденных поколений, народов и всего рода человеческого. Смерть одного человека – это индивидуальное событие, не имеющее ни исторических, ни социальных последствий. Уничтожение значительной части человечества, уничтожение цивилизации аморально при любых условиях. Такое решение превращает в карикатуру величайшую человеческую добродетель – добродетель мученичества, которая по самой своей природе индивидуальна, – и использует ее ради самой аморальной цели – ради массового убийства.

Позиция Кана, мягко говоря, наивна психологически и морально, но она наивна и в политическом отношении. Все его рассуждения об атомной стратегии существуют вне всякого политического контекста российско-американских отношений и возможности их урегулирования, мало этого, Кан выражает уверенность в том, «что война, скорее всего, продлится еще несколько дней после первого удара, а затем завершится (вероятно, переговорами)»[215], и дальше говорит, что «неотъемлемой частью борьбы и смягчения последствий войны является сохранение достаточной наступательной силы, либо для окончательного разгрома наступательных сил противника, либо для принуждения его к мирным переговорам»[216]. К переговорам о чем? С какой целью? Почему аргументы в пользу продолжения гонки вооружений потеряют убедительность после окончания войны? Почему мы должны считать, будто через три дня после неслыханной бойни переговоры будут возможны, притом что они якобы решительно невозможны до того, как упадет первая бомба?

Понятно, что с точки зрения нормального здравого смысла перспектива осмысленного существования человечества после ядерной войны представляется весьма туманной, и возможность перехода к политике сдерживания ради обеспечения мира покоится в лучшем случае на догадках и ни на чем больше.

Против высказанного здесь взгляда, согласно которому ядерная война станет катастрофой, были выдвинуты возражения, высказанные таким влиятельным человеком, как Генри Киссинджер. Убеждение в том, что продолжение гонки вооружений неизбежно приведет человечество к гибели, «увязывают, – пишет Киссинджер, – с принуждением к одностороннему разоружению, а следовательно, устраняют всякий стимул для серьезных переговоров, во всяком случае, для коммунистов»[217]. Во-первых, факты есть факты; если кто-то убежден, как большое число экспертов, что ядерная война обречет нас на гибель, то как можно не отчаяться, если переговоры о прекращении гонки вооружений терпят неудачу? Одно дело доказывать, что уверенность в фатальном характере ядерной войны беспочвенна, как это пытается делать Кан, но если никто не может опровергнуть тезисы Кана, то никто не может и рекомендовать иной, более оптимистичный подход.