На обочине дороги зеленела небольшая рощица. Под деревьями в этой рощице сверкнуло металлическим отблеском что-то белое. Машина. В тени, передним концом к югу, стояла хорошо знакомая белая машина.

Мне кажется, я уже говорила, что очень хорошо вижу вдаль. Вглядевшись как следует, я через минуту убедилась, что передо мной не что иное, как белый «порше» Чарльза. Зеленая листва мешала мне разглядеть, сидит ли в машине он сам, но вскоре мне почудилось, что среди кустов кто-то расхаживает.

Я вскочила и принялась поспешно спускаться на дорогу. Не прошло и минуты, как я с громким топотом неуклюже соскочила на землю возле машины. В тот же самый миг Хамид вышел из домика пограничного поста.

Без лишних предисловий он приступил к делу:

– Не волнуйтесь, мы все уладим. Нам действительно надо обратиться в Управление национальной безопасности, так что если сразу ехать обратно… Что случилось?

От волнения и после быстрого спуска у меня перехватило дыхание.

– Я видела машину… машину Чарльза… моего кузена! Стоит в четверти мили по ту сторону границы. Я была там, – я указала наверх, – оттуда виден вон тот утес, возле реки, и там, под деревьями, его машина. Как вы думаете, может быть, Бен сказал ему, что я приезжаю, и он решил подождать меня?

– Может быть, и так, только я не вижу в этом особого смысла, – заметил Хамид. – Вы уверены, что это его машина?

– Совершенно уверена. Как бы то ни было, это белый «порше», а я не думаю, что такие машины встречаются здесь на каждом шагу. Это наверняка он!

– В какую сторону она повернута?

– На юг.

Неподалеку от нас шлагбаум с грохотом опустился позади машины, тоже направлявшейся на юг. Араб-пограничник присел на корточки у обочины и закурил очередную сигарету. Позади дальнего пограничного поста ослепительно сверкнуло на солнце ветровое стекло стоявшей машины. Я невольно зажмурилась.

– Да, вы правы, в этом нет никакого смысла. Если бы он так горел желанием увидеться со мной, мог бы дождаться меня вчера или хотя бы позвонить, а не полагаться на случай, на то, что ему удастся меня перехватить по дороге. Но тогда что он там делает? Если он в самом деле добрался вчера вечером до Дамаска, вряд ли ему вздумается тотчас же ехать обратно, не дождавшись мистера Сифара, да и Бен наверняка сказал ему, что я должна вот-вот приехать. И к тому же почему машина смотрит на юг?

– Вот что я думаю… – медленно произнес Хамид. – Может быть, он едет на юг из Хомса. Помните, вы говорили, что его приятель, этот мистер Сифара, должен вернуться домой именно из Хомса? Тогда возможно, что ваш кузен, позвонив в Дамаск, узнал это и решил направиться прямиком в Хомс, навстречу другу.

– И провел там прошлую ночь? Может быть, и так… но тогда почему он не вернулся утром в Бейрут? Логично было бы предположить, что, даже если у него остались дела в Дамаске, он мог бы заехать за мной или хотя бы позвонить.

– Не исключено, что он звонил. Возможно, он позвонил сегодня утром из Хомса и, узнав, что вы уехали, решил вернуться обратно этим путем, а не короткой дорогой через пустыню, и перехватить вас на границе. Если ему сообщили, что вы здесь еще не проехали, то он, вероятно, решил пересечь границу в одиночку, остановиться и дожидаться вас возле дороги…

– Может быть, и так… Или же все это произошло по чистой случайности, и он просто-напросто едет этой дорогой, чтобы не глотать пыль в пустыне. И вот что получилось! – Я в отчаянии взирала на пыльную дорогу. – Он может уехать в любой момент, а я не могу даже пройти к нему через границу и дать о себе знать!

– Вы не можете, – сказал Хамид, – зато я могу. – Он улыбнулся, успокаивая меня. – Не расстраивайтесь так, мисс Мэнсел, все очень просто. Я сейчас же поеду туда и предупрежу вашего кузена.

– Вы? Правда?