В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

* * *Со мной в Канаду переехала и моя аспирантка из Албании Лорина Наси. В Кембридже она вышла замуж за моего друга и коллегу Родри Кусака. Я был у них на свадьбе свидетелем. Когда в 2011 году Родри предложили должность преподавателя в Институте мозга и разума при Университете Западного Онтарио, он перебрался в Канаду и перевел туда свою лабораторию. Лорина переехала вместе с мужем, в числе его сотрудников. У них есть сын по имени Калин, который на несколько месяцев младше моего сына Джексона.

С тех пор как Родри обосновался в Северной Америке, мы втроем, Лорина, Родри и я, пытались разработать новые и более простые способы обнаружения сознания. Мы сосредоточились на простых методах, позволяющих выявить сознание в нереагирующем на раздражители теле, не требуя от пациентов «сообщать» нам о том, что они сознательны.

С теоретической точки зрения это существенное различие в методологии поиска, и оно становилось все более важным для наших исследований. Такие тесты, как игра в теннис, не измеряют сознание каким-либо прямым образом и не говорят нам ничего принципиально нового о самом сознании, кроме того, что оно присутствует. И то же самое можно сказать о задаче Мартина с наложением изображений. Указанные методы измеряют то, что философы любят называть репортативностью – в данном случае способность сообщать о том, что вы сознательны. Вполне возможно, что среди пациентов в сознании есть те, кто не может сообщить об этом, даже используя свой мозг в сканере фМРТ, вероятно, потому, что не имеют необходимых когнитивных ресурсов. Если им не под силу сообщить нам, что они осознают реальность, вовсе не значит, что они ее не осознают. Все эти годы мы задавались одним и тем же вопросом: как измерить сознание в отсутствие репортативности? Как правило, мы имели дело с отсутствием физической репортативности, но, возможно, психическая репортативность столь же трудна для ее достижения?

Родри вел собственную линию исследований: он стремился составить карту развития сознания у новорожденных, используя МРТ. Прежде чем им исполнился год, Джексон и Калин побывали в МРТ-сканерах больше, чем взрослые за всю их жизнь. Дети – прекрасный пример. Они, вполне вероятно, осознают реальность, по крайней мере некоторые ее аспекты, однако ничего нам об этом не скажут, поскольку не обладают интроспективными способностями или языковыми навыками. Проще говоря, вы не можете попросить малыша представить игру в теннис, потому что он не знает, что это за игра и что значит «представить» что-то. Для эффективной оценки сознания ребенка не выйдет полагаться на репортативность; требуется более прямое считывание сознания по мере его возникновения в мозге.

К 2012 году мы начали задумываться о том, что нам стоит разработать и применять такой же подход для пациентов, которые кажутся вегетативными. Чтобы не просить их выполнять задачу в сканере, например воображать игру в теннис. Мы искали более определенную меру сознательности, и к тому же более простую, нежели задачи, которые мы использовали до сих пор.

Наше исследование развернулось в новом направлении. Мы принялись разрабатывать методы обнаружения сознания, показывая пациентам в сканере голливудские фильмы. Идея возникла в результате эксперимента, который почти десять лет назад провели коллеги из Израиля и который не имел ничего общего с травмой головного мозга или расстройствами сознания. Ученые показывали здоровым участникам эксперимента в сканере фильмы и заметили, что по мере развития сюжета мозг у всех испытуемых синхронизировался, то есть одни и те же области включались и отключались в одинаковые промежутки времени. На первый взгляд это имеет смысл. Когда в фильме стреляют, наша слуховая кора, участок мозга, который обнаруживает звуки, активируется. А поскольку все зрители в кинотеатре одновременно слышат один и тот же выстрел, слуховая кора активируется у всех в одно и то же время.