В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

То же самое относится и ко многим другим событиям, которые мы видим на экране. Например, если появляется лицо крупным планом, то в мозге активируется область распознавания лиц. По мере того как камера проводит нас через сцену, допустим, двигаясь с улицы на улицу в скоростном автомобиле, парагиппокампальная «зона места» будет срабатывать синхронно с «зоной места» человека, сидящего рядом с нами, так как мозг у каждого зрителя отображает и кодирует абсолютно все местности, через которые мы когда-либо проходили. Таким образом, во время фильма соответствующие области мозга группы людей будут включаться и выключаться в унисон, отражая их общее сознательное переживание событий, разворачивающихся на экране.

Это замечательное явление – нейронная синхронизация у индивидуумов, одновременно смотрящих один и тот же фильм, – подало Лорине, Родри и мне идею, которая следующие нескольких лет полностью изменит методологию определения наличия сознания у пациентов в серой зоне. Если просканировать пациента в вегетативном состоянии и здорового человека, когда они смотрят один и тот же фильм, и увидеть их нейронную синхронизацию, разве не станет это логичным доказательством того, что пациенты тоже переживают опыт осознания происходящего на экране? А если они осознают происходящее на экране, разве не будет логичным предположить, что они точно так же осознают себя и реальность? Любой фильм, как правило, изображает чужую жизнь, его сюжет вращается вокруг человеческих отношений. Когда вы увлечены фильмом, ваше сознание «попадает в плен», вы находитесь там, в фильме, и реальный мир за его пределами ненадолго испаряется. Интересные фильмы захватывают наше внимание и диктуют наши сознательные ощущения.

Мы надеялись, что отыскали более надежный способ оценить наличие сознания, и более простой, чем воображаемая игра в теннис. Всего-то оставалось показать пациентам в вегетативном состоянии кино и посмотреть с помощью фМРТ-сканера, как реагирует их мозг. Если реакция мозга тяжело травмированного пациента совпадет с реакциями мозга здорового испытуемого, значит, больной осознает реальность.

Лорина занялась решением сопутствующих новому эксперименту теоретических и практических проблем. Самое главное: какой фильм выбрать? Мы попробовали несколько картин, и одни явно подходили для нашей цели лучше других. Мы возлагали особенно большие надежды на фильм «Цирк», классическую комедию Чарли Чаплина, вышедшую на экраны в 1928 году. В этом фильме есть потрясающе смешная сцена: Чаплин оказывается заперт в клетке со львом. Испытуемым фильм понравился, однако, к сожалению, мы не увидели достаточно надежной синхронизации между тем, как работал мозг разных людей. Для наших целей требовался фильм с понятным и захватывающим сюжетом, четким повествованием и яркими характерами, каждый из которых играл бы свою роль.

Именно так. Ведь нам необходимо привлечь внимание всех пациентов в одинаковой степени, заставить их сопереживать героям и одновременно испытывать одинаковые чувства. Мозг каждого участника эксперимента должен быть максимально и аналогичным образом вовлечен в работу. Кроме того, не помешал бы и элемент художественного напряжения. И когда мы подумали об интриге и напряженном ожидании, сразу же всплыло имя Альфреда Хичкока, мастера тревожной неопределенности.