Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Бледная как привидение. – В голосе явственно прозвучала радость. – Тебя можно за мою мать принять.

– Мне больно, – повторила я.

– Хочешь подогретого эля?

– Да, спасибо.

– И еще подушку?

– Да, спасибо.

– И, как всегда, на горшок?

– Да, спасибо. Ах, Анна, если когда-нибудь будешь носить ребенка, поймешь, каково мне. Клянусь, это не пустяк.

– Сама вижу, что не пустяк. С первого взгляда ясно – чувствуешь себя лет на девяносто. Ума не приложу, как мы удержим короля, если так будет продолжаться.

– Ерунда. Он все равно замечает только мой живот.

Анна сунула кочергу в огонь и поставила на край камина кувшин с элем и пару кружек.

– Спит он с тобой? – спросила она с интересом. – Когда ты приходишь вечером к нему спальню?

– В этом месяце – ни разу. Повитуха сказала – нельзя.

– Разумный совет любовнице короля. Интересно, кто ей за это заплатил? А ты, дурочка, и уши развесила, – раздраженно проворчала Анна, взяла, согнувшись над камином, раскаленную кочергу и сунула в кувшин с элем. Питье зашипело и забурлило. – И что ты говоришь королю?

– Что ребенок важнее всего.

Анна покачала головой, разлила эль по кружкам.

– Мы сами – важнее всего, – напомнила она. – Ни одна женщина не удержит мужчину, просто рожая ему детей. Необходимо и то и другое, Мария. Все равно надо доставлять ему удовольствие, даже если ждешь ребенка.

– Не могу же я делать все сразу, – жалобно простонала я. Сестра передала мне кружку, я сделала маленький глоток. – Хочу отдохнуть, и пусть мой сын спокойно растет и набирается сил. Я же при дворе с четырех лет, не при одном, так при другом. Я устала от танцев, праздников, турниров, маскарадов. Устала изумляться, что человек, на вид вылитый король в маске, – действительно король в маске. Вот бы уехать в Хевер прямо завтра!

Анна забралась в постель с кружкой в руке и улеглась возле меня.

– Не можешь ты уехать, – отрезала она. – У тебя все козыри на руках. Если королева уйдет с дороги, кто знает, как высоко ты взлетишь. Надо продолжать.

Я посмотрела на сестру поверх кружки, помолчала немного.

– Послушай, – произнесла я тихонько. – Не лежит у меня к этому душа.

Она посмотрела мне прямо в глаза и честно ответила:

– Может, и так. Но у тебя нет выбора.

Зима выдалась холодной, и от этого было еще тяжелей. Я сидела дома, заняться нечем, каждый день начинало болеть что-нибудь новое – и я стала бояться родов. Одно дело – носить первого ребенка в блаженном неведении, но теперь-то я знала: впереди месяц одиночества и темноты, а потом – беспредельные мучения, повитухи, угрожающие вытащить младенца прямо из живота, пока я, вцепившись в простыню, кричу от ужаса и боли.

– Улыбайся! – набросилась на меня Анна.

Король вошел в комнату, окружавшие меня дамы заволновались, схватились кто за лютню, кто за бубен. Я попыталась улыбнуться, но, когда все время болит спина и смерть как хочется писать, какие уж тут улыбки. Я почти свалилась на низкую скамеечку.

– Улыбайся же, – выдохнула Анна. – И сядь прямо, ленивая шлюха.

Генрих взглянул на нас:

– Вы, леди Кэри, выглядите утомленной.

– Она несет тяжкое бремя. – Анна сияла улыбкой. – Кому же это знать, как не вашему величеству?

– Может быть. – Он, казалось, слегка удивился. – А не слишком ли вы прямы, мадам?

Анна и глазом не моргнула:

– Каждой лестно устремиться прямо к вам, ваше величество. Если нет, конечно, резона бежать от вас подальше.

– И вы тоже побежите, мисс Анна? – Его увлек ее тон.

– Не волнуйтесь, не слишком быстро, – моментально ответила Анна.

Он расхохотался, а все дамы, и особенно Джейн Паркер, пытались понять, чем это я смогла развеселить короля. Он похлопал меня по коленке:

– Я рад, что твоя сестра вернулась ко двору. С ней веселее.

– Гораздо веселее, – ответила я, не голос, а просто сахар.