В огне страсти - Моника Маккарти (2010)

И прежде чем маркиза успела сказать еще одно «а-я-тебе-говорила», Джинни протиснулась мимо нее и повела знахарку по лестнице на самый верх башни.

На небольшую площадку выходили двери трех маленьких комнат. Самую большую, ту, из которой открывался круговой обзор на окрестности, занимал Адам, так что он мог заметить любое нападение. В следующей комнате жила няня, а в третьей, маленькой комнатке, раньше принадлежавшей ее сыну, сейчас толпились высоченные мускулистые воины, облаченные в доспехи.

Дункан лежал на небольшой кровати, и ноги его свешивались на пол. Его лицо пылало, а взгляд, полный то ли боли, то ли ненависти (Джинни не поняла), не отрывался от нее.

— Твоим людям придется уйти, — решительно сказала она.

Сподвижники Дункана выпрямились в полный рост, едва не упершись головами в потолочные балки, и выпятили непомерно широкие груди, как два медведя, защищающие свое потомство. Очевидно, оба они не собирались двигаться с места. Джинни посмотрела в глаза кряжистому рыжему воину, судя по всему, ирландцу, и мило улыбнулась:

— Обещаю, что больше я его не обижу.

Он на мгновение замер, а потом гулко расхохотался. Джинни готова была биться об заклад, что смеяться он умеет и любит. Судя по его грубому, пышущему здоровьем лицу, он был человеком веселым и общительным — в отличие от хмурого и мрачного Дункана.

Дункан кивнул:

— Идите. Присмотрите за лошадьми. Со мной все будет в порядке.

Оба неохотно сдвинулись с места. Белокурый обернулся уже от двери.

— Дайте нам знать…

— Как только знахарка его осмотрит, — заверила их Джинни.

Мэргрид, знахарка, уже занималась делом. Она внимательно осмотрела Дункана и обернулась к Джинни.

— Нужно снять с него акетон[4] и нижнюю рубашку, миледи.

Его люди могли бы помочь в этом. Но они ушли. Понимая, что Дункан за ней наблюдает, Джинни приняла бесстрастный вид и сказала:

— Я займусь этим.

Руки ее дрожали, когда она расстегивала кожаные пряжки с одной стороны его стеганой кожаной куртки, подбитой кусочками металла. Мэргрид трудилась с другой стороны. Разозлившись, Джинни заставила себя успокоиться и сосредоточилась на деле, а не на мужчине — и уж тем более не на интимности того, чем ей пришлось заниматься. Но стоило склониться над ним, и она учуяла знакомый запах, не утративший своей притягательности. От Дункана пахло, несмотря на рану, морем и ветром и еще неуловимым пряным мужским ароматом, отличавшим только его.

Это действительно он. После всех этих лет он все-таки вернулся. На Джинни словно нахлынула волна тоски, смешанной с вожделением, и потащила за собой назад, в прошлое.

Но она запретила себе вспоминать. Он утратил право волновать ее.

Если можно считать это утешением (Джинни решила, что можно), раздевание не доставляло удовольствие и Дункану. Он замер и от боли стиснул зубы, пока они пытались стащить куртку с его плеч. Задача казалась невыполнимой.

— Разрежьте, — сдавленным голосом произнес он. Джинни наморщила лоб.

— Ты уверен? — Куртка была отличной выделки и выглядела дорогой. Стоило ей об этом подумать, и она поняла, что все в Дункане говорило о богатстве — от оружия, которое его люди положили рядом с кроватью, до одежды и золотых ножен. Он многого достиг, это видно. Впрочем, она в нем никогда и не сомневалась.

— Это не важно, — отмахнулся Дункан не задумываясь. — И рубашку тоже. Уж лучше так; чем стягивать ее через голову.

Джинни протянула руку и вытащила из его ножен кинжал с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями, удивившись его весу. Она покрутила кинжал, восхищаясь работой. Такое оружие годилось и королю. Осторожно поднеся кинжал к шее Дункана, она приготовилась резать стеганую кожу.

— Не забудь свое обещание, — напомнил он. Джинни недоуменно посмотрела на него. — Коналлу, моему боевому другу.

Ах да, не обидеть его! Ее губы невольно изогнулись в усмешке.