Секрет королевы - Мелисса де ла Круз (2021)

Когда леди Маргарита ставит поднос на низкую, обитую вышитой тканью табуретку, стоящую перед камином, я начинаю опасаться, как бы серебряный кувшин с вином не опрокинулся на пол. Моя матушка протягивает руку, чтобы поднос не упал, и смотрит на меня, хмурясь. Кажется, леди Маргарита готова вот-вот разразиться слезами. Она приседает в таком низком реверансе, что я опасаюсь, что ей не удастся выпрямиться.

– Что стряслось? – спрашиваю я, протянув ей руку, чтобы помочь ей распрямиться. – До вас дошла какая-то дурная весть?

Леди Маргарита качает головой. Ее глаза покраснели и опухли, как будто она плакала.

– Нет, никаких вестей нет, ваше величество. То есть ваши величества. – Она опять делает реверанс, в котором нет никакой нужды. – Просто…

– Что? – Ее молчание раздражает меня еще больше, чем ее хлюпанье носом.

– Просто у меня предчувствие, что должно произойти нечто дурное.

– Это уже произошло, – сухо говорит моя мать. – Мой дворец был атакован и сожжен.

– Я знаю, ваше величество. Но мне кажется, что-то должно произойти здесь. Я боюсь, что ваш дворец в Реновии был разрушен как раз затем, чтобы вынудить вас прибыть в Монт. Может быть, вам и здесь грозит опасность?

– Вряд ли, – надменно отвечает моя мать. Она никогда не принимала советов от придворных, но сейчас на ее лице написано беспокойство. В детстве мне никогда не удавалось читать ее мысли – она всегда казалась такой безмятежной, неподвластной сильным чувствам, неспособной на необдуманные поступки. Но сейчас ее глаза тревожно блестят. Возможно, она обеспокоена словами леди Маргариты, хотя и делает вид, будто это не так.

– Вы что-то такое слышали? – спрашиваю я, чувствуя, как часто бьется мое сердце. Леди Маргарита часто слышит толки, которые другие придворные предпочитают мне не передавать.

– Нет, сударыня, мне никто ничего не говорил, – отвечает она, и ее лицо серьезно. – Это просто интуиция, и, возможно, это совсем… не соответствует действительности. Но, по-моему, это весьма вероятно, ведь в последнее время здесь произошло немало других странных и ужасных вещей.

– Как и в Реновии, – говорит моя мать. Она дрожит, несмотря на то что сидит близко к огню. Снаружи пошел снег, снежинки ударяются об оконные стекла и летят вниз. Надеюсь, что это ненадолго, что это не настоящая затяжная метель. Если насыплет много снега, он заглушит звуки приближающихся всадников, приближающихся армий, скроет врагов, крадущихся и вооруженных магией и ядом. Все, что я вижу и слышу, вызывает у меня все большие опасения. Все больший страх.

– Благодарю вас, леди Маргарита. – Я стараюсь говорить спокойно. – Вы можете идти. Мы обслужим себя сами.

Моя мать ждет, когда она выйдет, затем встает и трет свои замерзшие руки.

– Мне это не нравится, – говорит она, подойдя к окну. – Либо эта девица дерзка, либо ей известно что-то такое, в чем она не смеет признаться.

– Возможно, она просто напугана, – возражаю я. – Вообще она очень надежна и предана мне.

– Что ж. – Лицо моей матери опять становится непроницаемым. – Теперь, когда мы с тобой остались одни, я могу признать, что мы, возможно, уязвимы. Поэтому, моя дорогая, я бы чувствовала себя куда лучше, если бы могла спать здесь, рядом с тобой. Мы могли бы выставить у дверей этих покоев двойной караул, вместо того чтобы делить его на два.

На дворе смеркается, но моя мать продолжает стоять у окна и смотреть вниз.

– Разумеется, если ты того хочешь, – отвечаю я. Похоже, она увидела внизу нечто интересное, и я тоже подхожу к ней и смотрю на двор сквозь падающий снег. Скоро надо будет зажечь жаровни и затвориться на долгую зимнюю ночь.

Во дворе реновианские гвардейцы смешались с монтрисианскими солдатами. Похоже, прибыли еще трое, и подручные конюхов вышли из конюшни, чтобы забрать их лошадей.