Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

– Так писало же есть, господине! – неожиданно улыбнулась девчонка.

Вот уж и впрямь – неожиданно…

– Писало? У тебя?

Дева повела плечом:

– Раз на мне пояс – так на нем много чего есть.

Ну да, а как же! Карманов в эти времена не было, все носили в котомках, в поясных сумках – калитах или «кошках» – или вот – самое простое – привешивали к поясу, чтобы нужные вещи всегда были бы под рукой. А что? Удобно…

Правда, Михайла к такому удобству как-то не очень-то привык и приказал пришить карманы к верхней рубахе и к теплому кафтану, что носил по осени и зимой. Идея эта, в отличие от многих прочих, у местных жителей понимания не нашла. Что поделать – сила привычки. Да и вещи-то все были массивные, для карманов – большие. Всякие там ложки и прочее…

На кожаном поясе Добровои тоже висело много всего. Раньше-то Миша не особо приглядывался, а теперь вот заметил, разглядел, кроме серебряных оберегов-подвесок, еще и писало, и узорчатый гребень, и какой-то затейливый, средних размеров, ключ. Наверное, от личного сундука или от какого-нибудь амбара. Добровоя – девчонка не бедная, скорей, так сказать, из кулацкой семьи.

Девушка вернулась быстро, принесла аккуратно нарезанную бересту…

– Вот… А с Ратко все хорошо. Выспался, за костром следит. Я велела ждать наших.

Глаза Добровои уже не казались бесцветными, как у снулой рыбы, о нет – сияли жемчугом, придавая лицу выражение какого-то восторженного и самого искреннего интереса.

Быстро она оправилась… Впрочем, средневековые люди привычны к смерти. Слишком уж она частая гостья в эти суровые времена. Если не голод, так мор, не мор, так набег вражеский, и это еще не считая всякого рода стихийных бедствий. Да что там бедствия – даже обычная гроза чревата пожаром и гибелью.

– Что ж, бери писало, грамоту, вон, на пне разложи… Устроилась? Удобно?

– Ну, ясен пе… Ой! Удобно, господин сотник.

– Ну, пиши тогда… что диктовать буду.

– Сокращать можно?

– Ну да. Иначе как же ты за мною успеешь-то? Да… ты умеешь сокращать-то? Поймем потом?

– Да ясен же пе… Конечно умею, господин сотник. Раз уж грамотна.

Девушка фыркнула и приготовила писало…

Миша не зря спросил про сокращения. До изобретения скорописи еще оставалось несколько веков, да и то, скоропись – это гусиным пером… даже не по дорогому пергаменту – по бумаге. По березовой-то коре заостренной железной палочкой-писалом не больно-то быстро попишешь и затейливые кренделя не выведешь. Как ни пиши, а все буквицы выходят угловатыми, четкими. А вот сокращать слова – сам бог велел. Правда, потом вполне могло так случиться, что только тот, кто писал, и мог разобрать, что накарябал! Гласные вообще игнорировались напрочь, так что слово «береста» писали «брст» или «брт», а «серебряное» спокойно могли сократить до «ср». При этом сверху, над словом, ставили особую черточку – титло. Если такое титло стояло над одной буквой, то буквица означала цифру. «А» – «Аз» – «1», «Б» – «Буки» – «2» и так далее.

– Ну, начнем, помолясь… Пиши – осмотр производится в солнечную погоду, при естественном освещении, начат в… Сейчас примерно около пяти пополудни… Пиши – в семнадцать часов…

Как составлять протокол осмотра места происшествия, Михаил знал. В старой своей, ТОЙ, жизни приходилось понятым быть. Да что там понятым, у самого в кабинете два раза обыски проводили по облыжному обвинению!

Вспомнив про обыски, молодой человек усмехнулся:

– Ну, сэр Майкл, хватит рефлексировать. Давай-ка, соберись и действуй.

– Что, господине?

– Пиши – дуб, диаметром ствола у основания… хм… в семь обхватов, расположен в полста шагах к востоку от края болота. Вокруг дуба, среди кустов… Что за кусты, Войша?

– Барбарис, кажется. И еще – можжевельник.