Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Слово «язычники» девушка произнесла с непритворным презрением, что было нехарактерно не только для этой эпохи, но и для последующих. Пережитки прежней веры сохранялись на Руси еще очень долго. Как и во многих странах Европы…

К вечеру явились бойцы. Первым – оставленный у самой гати Вячеслав-Вячко, в крещении – Юрий. Яркий блондин, карие глаза с поволокой. Один из лучших стрелков. Пришел сам – строго в соответствии с инструкциями. Уселся к костру – голодный. Жарил перепелов в глине – чтоб не ощипывать. Добровоя потчевала парня пестрыми вареными яйцами да украдкой вздыхала – бывают же красавцы на свете! Какой-то деве повезет… не ей, не Вое… Хотя – как сказать, повезет? Такой вот на многих девок заглядываться будет – что ему жена?

Примерно через час-полтора явились Велька и «команда» десятника Архипа, оставленная «на стороже». Успели до темноты. Ермил же сменил у болота Вячко.

– Как там? – осведомился сотник.

– Спокойно все, – Архип почесал бородку и пришурился. – Никого не видали… Однако по тропе хаживали людишки… Следы, трава, кусты смяты… Не так и давно – дня три-четыре…

– Что значит – хаживали? – насторожился Михайла. – Примерно сколько их было, в какую сторону шли?

Парни – Архип, Златомир, Ждан – переглянулись.

– Шли в обе стороны. И к болоту – и от него, обратно, – ответил за всех Архип – старший, десятник. – Судя по следам, по шагам, – примерно с дюжину. Мужчины и женщины… или отроки. Точней не сказать – дождь был недавно.

– Так… – сотник напряженно посмотрел на парней. – И откуда они могли прийти? И куда вернуться? К Горыни-реке?

– До Горыни пожалуй что неудобно, – задумался Архип. – А вот до Припяти-реки – в самый раз. Ежели вдоль ручья да по звериным тропам.

– Да, – раненый охотник внимательно вслушивался в беседу. – По звериным да охотничьим тропам – можно и к Припяти. С дюжину верст будет.

С дюжину верст. Всего-то! Припять… Вот откуда явились волхвы… с жертвами! Девок же они с собой привели. На ладье явились. Оставили корабль на реке, дальше пешком – к капищу. Сладили свое кровавое дело – и обратно к ладье. А там – поминай как звали! Явятся ли еще на болотный остров? Обязательно! Волхвы же… капище! Послать туда засаду? Далековато. Дюжину воинов накладно держать, даже полдюжины – накладно. Да и не лишние они в Ратном. Оставить же одного-двух – что толку? Если волхвы и объявятся – как сообщить? Нет, не успеть перекрыть дорогу, никак не успеть. Даже до ладьи не добраться – все ж не ближний свет.

Ладья… Так, может, и рать кованая по реке явилась? Самый простой путь… Хотя эти могли и на лошадях. Просто оставили коней где-то рядом… А может быть, это одни и те же люди – волхвы и кованая рать? Ну, тут только гадать остается. Маловато данных… пока маловато. Эх… комарья-то!

Вернувшимся рассказали все. И о капище. И о повешенных девах. Парни порывались было бежать глянуть, так стемнело уже, глаз выколи. Потому и решили обождать до утра, до рассвета. Погасив костер – мало ли кого привлечет, накличет! – улеглись в траву, уснули под трескучие трели сверчков и отдаленное кукованье. Вот послышался дятел… а вот – хлопанье крыльев и писк… А вот за болотом резко вскрикнула выпь. Два раза. То подавал условленный знак оставленный на сторо́жу Ермил. Два крика. Чужаков нет. Все спокойно. Если бы было три, то… То нужно было бы объявлять тревогу. Но трех не было… было два. Спокойно все… спокойно…

Утром стали хоронить дев. Подошли к капищу с рассветом. Росная трава намочила порты и обувь. Поднимаясь к светло-синему небу, на глазах таял белый ночной туман. Радостно приветствуя солнышко, в зарослях краснотала запели жаворонки.

– Ого!

Парни невольно вздрогнули, заметив висевшие на дубу трупы. Ну, правильно, одно дело рассказы, и совсем другое, когда вот так – воочию. Хоть и привычны к смерти, но тут…