Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Ну, правильно хмыкнула, что и говорить – не конкурентка.

– Прошу, дорогие гости, за мной. Вон у нас там летний очаг… скамеечка, стол. Не стесняйтесь! Тебя как звать-то, дева?

– Добровоя я… Из рода Унятиных…

– А, дед Егор Унятин! Знаю… Да проходи, садись… Кваску с дороги?

Сотник вошел в горницу вслед за волхвою. Пригнулся – притолоки в дверях были низкие, берегли тепло.

Ничего не изменилось в доме старой колдуньи древних боярских кровей. Все те же черные стены, пучки сушеных трав, бычий череп в углу, у светца и кадушки с водою. Печь, пожалуй, что побелили, да на полу, на столе – свежее пахучее сено.

– Садись…

Хозяйка кивнула на широкую лавку, застеленную волчьей шкурой. Гость послушно сел.

– Дед Семен Васильков тебе кланяться велел, Нинея Всеславна.

– А, сосед… – волхва скривилась. – Всех людишек к себе сманил, гад хитроглазый… Да я не сильно в обиде, все одно не мои людишки. Эх, кабы не мор…

В глазах колдуньи проскочили грозные синие искры, не проста была Нинея Всеславна, ох не проста. Поговаривали, от древлянских бояр тянутся ее корни, а бояре те сбежали сюда от князей киевских, спрятались, укрылись в болотах-дрягве, но прежнюю силу свою не забыли.

Выскользнувшая служанка-челядинка неслышно поставила на стол кувшин, большие деревянные кружки, пироги и прочие яства, впрочем – весьма скромные.

– Ты ведь не просто так заглянул, верно?

– Узнать хочу… Про Даждьбоговых внуков.

– Про каких таких Дажьбоговых внуков?

Если волхва и врала, то весьма умело, такое впечатление, что и впрямь не знала, не ведала.

– Даждьбога у нас не особо и почитали, – Нинея подвинула гостю кружку. – Больше Велеса да Мокошь. Перуна еще – но это те, кто из Киева бежал. А Даждьбога… Знаешь, Миша, этот бог – как княжеский плащ-корзно, который не всем дозволено носить… Ты пей, Миша, пей – бражка свежая, черничная.

– Да я вижу, – искоса взглянув на волхву, гость осторожно хлебнул…

– Пей, пей, не отравлю! – засмеялась хозяйка. – И сама с тобой выпью. Ну, за встречу! Давненько не захаживал.

– За встречу… – поставив кружку на стол, сотник поднял глаза. – Так что значит – не всем дозволено? А, Нинея Всеславна? Начала, так уж договаривай.

– А то и значит… Не всякого к почитанию пустят. Даждьбог – вера княжеская! И то в стародавние времена.

– А сейчас?

– А сейчас – нет! – Встав, волхва нахмурила брови. – Говорю тебе – нет у нас никакого Даждьбога и жрецов его! Были когда-то, а ныне – нет. Я ничего такого не чую. Мокошь чую, Перуна – самую малость… Ну, Велеса-отца – само собой… А вот Даждьбога не чувствую.

– А как же старое капище?

– И это знаешь? – недобро прищурилась Нинея. – То-то и оно, что старое. Знаю, было там в давешние времена… и требы творили, и приносили жертвы…

– Человеческие?

– Да чур тебя, чур! – изменившись в лице, хозяйка замахала руками. – Что ты такое речешь-то? Даждьбог – светлый бог, ему крови человечьей не нужно! Это тебе не Перун-громовержец! Ну и сказал же…

– Просто спросил…

Сотник думал – рассказать ли Нинее о том, что произошло в старом капище, что видел своими глазами, что до сих пор лежало на душе тяжелым камнем. Светлый бог, говоришь? Крови не любит? Ну-ну… А сама-то ты не при делах, часом?

Так они и расстались, не очень довольные встречей. Михайла никаких внятных ответов не получил – лишь усугубились подозрения. Нинея же ждала конкретных вопросов… да так и не дождалась. Осторожничал Миша, мало кому верил, такие уж мрачные наступали времена. Впрочем, а когда они были иными?

Юная Красава проводила сотника до ворот. Улыбнулась, склонив голову набок. Ах, красива же, красива девка! Ресницы долгие, глаза с поволокой, а уж взгляд… Ох, как смотрит, как смотрит… Права Юлька, права!

– Ну, прощай, Красава-душа! Еще свидимся.