Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

– Конечно свидимся, – девушка облизала губы, совсем не по-детски, томно. Ах, Красава, Красава, быстро же ты подросла! Осознала свою красоту, власть над мужчинами… – Рада была видеть тебя, Михаил. Жаль, редко заглядываешь в наши места.

– И я рад… – улыбнулся сотник.

Прощаясь, девушка, словно бы невзначай, перекинула на грудь косу. Грудь, конечно, еще плохо просматривалась в силу юного возраста, а вот коса была хороша – толстая… и без ленты. Знать, не нашла еще себе жениха. Да искала ли? И вообще, можно ли волхвицам жениться? Может, им, как и лекаркам, только на каких-то особых людях, каких сами выберут.

– Да, чуть не забыл, – уже уходя, вдруг обернулся сотник. – Спросить хочу… но только тсс… дело тайное…

Девчонка чуть ли не вприпрыжку вернулась к воротам:

– Да ты ж знаешь – я ж никому!

– Знаю. Потому и прошу… – сотник понизил голос. – Если что вдруг услышишь про Даждьбогово капище… Далеко, за Васильковом…

– Я поняла, – скосив глаза на избу, так же тихо отозвалась дева. – Узнаю – скажу.

– Умница! Ну, ступай, Красава…

Девушка зарделась от похвалы, несмело дернулась, подалась вперед – быть может, хотела поцелуя? Хотела… но знала, что нельзя. Тем более – здесь, на глазах… Ну да ничего, если она вдруг Мише поможет… то… долг платежом красен, ведь так?

А сотник-то был уверен, что это он использует Красаву, а не она его! Использует в своих целях, важных и весьма опасных. Но ведь эта красивая девочка – волхва и много чего может вызнать. И Нинее, прабабке своей, ничего не скажет – отношения между ними были весьма своеобразные, о полном доверии речи не шло. По крайней мере, так считал Михайла.

О лешаках и кованой рати сотник рассказывать разрешил – в этом не было ничего тайного. А вот что касаемо капища и принесенных в жертву дев – о том велено было молчать. Отдавая такой приказ, Миша точно знал – парни его выполнят. Он был уверен в каждом, даже в рыжем балаболе Вельке.

Деревенскому «начальству» – воеводе деду Корнею, старосте Аристарху и старшине плотницкой артели Кондратию Епифановичу по прозвищу Сучок – Миша о капище рассказал, но так, вскользь, мол, заброшено. Уж пришлось рассказать кое-что – не утаишь, первых двое про всю округу знали.

– Капище? А, это которое за Васильковом-то? – переспросил воевода. – Где каменюки?

– Именно так, деда. Где каменюки.

– Там еще болотина кругом, – вспомнил староста.

– Да-да, Аристарх Семеныч, болото. Но лешаки там не ночевали… и кованая рать – тоже. Рядом обретались.

Дед хохотнул:

– Уж понятно! По дрягве-то не пройдешь, гати не ведая. Вам-то кто показал?

– Ратко. Охотник из васильковских…

– А! Худой такой. Знаю…

Особой заинтересованности сообщение о старом капище у начальства не вызвало, тем более что Миша упомянул об этом вскользь, когда рассказывал о кованой рати. А вот это вызвало самый неподдельный интерес.

– Кованая рать, говоришь? – Корней Агеич потер руки. – Ну-ка, ну-ка, Мишаня, рассказывай. Как они выглядели? Чем вооружены? Что за кольчуги-брони?

– Вот именно, что не простые кольчуги, а брони. На груди железными полосами усилены.

– Этак я у свеев видел! – хлопнул себя по коленкам Сучок.

Все четверо собрались на усадьбе старосты, типа как в баньку, да, дожидаясь, покуда протопится, сидели на дворе, за столиком под старой березой, попивая пахучий квасок.

Сотник подробно рассказал и про кольчуги, и про миндалевидные щиты, и про шлемы с забралами-личинами.

– Так кольчуги-то длинные, Миша?

– Длинные. И по подолу и рукавам – вроде как иное плетение, кольца пошире.

– Понятно – подзор, стало быть, – задумчиво покивал дед. – Щиты червленые?

– Червленые. Каплей вверх. Большие.

– Ромейские… Ляхи их нурманскими называют. Мы же нурманскими зовем щиты круглые.

Сучок хлопнул себя по коленкам:

– Вот ведь, поди пойми! Корней Агеич, почему так?