Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

В полутёмной в вечерний час нише у окна виднелось несколько человеческих фигур. Собравшиеся не разговаривали и почти не шевелились, потому на первый взгляд казалось, что коридор пуст.

Мимоходом отметив про себя, что кто-то наверняка упражняется в магии, хотя до зачёта по магической безопасности это запрещено, Гвен собиралась продолжить путь. Однако не успела она отвернуться, как одна из фигур шагнула в её сторону.

В первый миг Гвен показалось, что она теряет сознание. В глазах потемнело, и тело вдруг стало тяжёлым, непослушным, будто чужим. Она попыталась ухватиться за стену, но не получилось даже шевельнуть рукой.

Незримые колебания вокруг усилились, окружили её и, казалось, проникли даже под кожу. Теперь не оставалось никакого сомнения, что это магия. Причём незнакомая ей, пугающая.

Только услышав поблизости довольные смешки, Гвен вдруг поняла, что это не случайность, не чья-то невольная ошибка. Непонятная, враждебная сила была направлена против неё. И Гвен совсем не знала, как с ней справиться, как освободиться.

— Что, выскочка, сейчас ты не очень-то разговорчивая? — услышала она насмешливый голос одной из тех девиц, которые сегодня зубоскалили на её счёт. Видимо, ей не простили попытку дать отпор.

— Эй, выскочка, ты язык проглотила? Не отвечать, когда тебя спрашивают — это же так невоспитанно!

— Да что с ней разговаривать? Пусть лучше спляшет! У меня никогда не было ручной пляшущей мартышки!

— Да! Алан, мы хотим, чтобы она нам сплясала!

Гвен хорошо знала обеих девушек, а вот их спутника, кажется, видела впервые. Именно от него исходила сковавшая её магия.

Впрочем, она могла и ошибаться. Гвен сейчас вообще ни в чём не была уверена. Реальность воспринималась отдельными болезненными вспышками, а в голове царил сумбур. Её разум, её сознание словно не принадлежали ей больше, как и одеревеневшее тело.

Это было жутко, но даже испуг она не ощутила в полной мере. Он был скорее отголоском, тенью чувства. Как воспоминание…

И, вытесняя всё, в голове вдруг вспыхнула и зазвучала мысль, которая точно не могла принадлежать ей. «Пляши… Надо плясать… Плясать!»

Гвеннет не сразу поняла, что и в самом деле сделала шаг, другой, а потом изобразила какое-то странное па… Вопреки своей воле, вопреки устремлениям. Как пустая тряпичная кукла, в которую умелец вставил проволоки и, оставаясь незримым, заставляет её выступать на потеху публики.

Ужас и отчаяние бились в глубине порабощённого сознания, но не помогали что-то изменить, вернуть волю. Гвен попыталась представить, что она свободна, что может уйти, но на этот раз единственный знакомый ей способ применения силы не работал. Картинка не складывалась в целое, разбивалась о настойчивый приказ: «Плясать!»

И она плясала…

Плясала под довольные, злые смешки однокурсников, под унизительные хлопки в ладоши. Почти ничего не видя вокруг, чувствуя только беспомощность и растущую боль где-то внутри, не то в сердце, а может, в самой душе.

— Перестаньте, хватит! Это уже слишком…

Новый голос ворвался в сознание, но Гвен уже было всё равно. Ей казалось, если она не умрёт сейчас, если сердце не остановится во время творящегося безумия, то это обязательно случится потом, когда всё закончится.

— Не будь занудой, Ив! Можешь повеселиться с нами! У тебя когда-нибудь была ручная мартышка?

— Я сказала, это слишком. Или мне стоит позвать смотрительницу?

Угроза оказалась действенной. Звенящий в голове приказ внезапно утих. Гвен упала, не удерживаемая больше враждебной волей.

— Подумаешь, нашлась блюстительница порядка, — разочарованно протянула одна из зачинщиц экзекуции. — Решила пойти по стопам папочки?

— Ладно, пойдём, — сам напавший на неё маг явно не желал ссориться с равной. — В самом деле, достаточно.