Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Вот льстец! — довольно засмеялась графиня.

— С вашего позволения, я на время украду мою подопечную, — уже серьёзно проговорил ректор. — Пора открывать танцы.

За то время, пока она разговаривала с новыми знакомыми, зал заметно наполнился. Самые именитые и влиятельные гости не торопились к началу вечера и предпочитали явиться ближе к разгару веселья.

Гвен заметила в отдалении чету Сен-Моро. Они улыбались и выглядели довольными, и она с радостью подумала, что, похоже, обнаружившаяся тайна действительно ничего не изменила в этой семье.

— Ты прекрасно держишься, — похвалил опекун, ведя её в первом вальсе.

Несмотря на то, что уже освоилась, Гвен снова почувствовала волнение, заметив, что почти все взгляды устремлены в их сторону. Тут не было ничего удивительного — насколько она слышала, пара, открывающая бал, всегда приковывает особое внимание, но всё же от этого было немного не по себе.

— Не устала? — продолжил говорить опекун.

Гвен покачала головой.

— Нет, — она помолчала, мысленно считая шаги, чтобы не запутаться в движениях, потом добавила: — Мне нравится вечер.

И словно в насмешку, ещё не успев договорить фразу, она бросила случайный взгляд в сторону входа и заметила только что вошедшую пару новоприбывших гостей.

Сердце сначала радостно подпрыгнуло, а потом сжалось от острой горечи. Гвен ведь надеялась, рассчитывала на встречу сегодня… Только как она могла не подумать, что барон де Триен явится не один, а со своей ослепительной леди Агатой?

Гвен едва не сбилась с шага, но опекун тут же ободряюще сжал её локоть. Она поспешно отвернулась от вошедшей пары и постаралась вернуть лицу прежнее приветливо-беззаботное выражение.

— Похоже, ты произвела хорошее впечатление на графиню дю Роннэ, — продолжил говорить ректор. — Это большой успех. Она до сих пор в обиде на императорскую семью за то, что ей не дали никакой должности при дворе после их разрыва с императором. Конечно, она слишком умна и осторожна, чтобы заявлять об этом прямо, но по возможности не упускает случая поступить в пику правящей власти. И поскольку наш император — самый упрямый из всех консерваторов, она, полагаю, охотно примет тебя в круг своих знакомых. Теперь-то, когда убедилась, что стыдиться за тебя не придётся! В общем, можешь считать, что с этого дня ты вошла в высший свет.

Гвен слушала вполуха, больше поглощённая сложным танцем и собственными переживаниями. Однако она была благодарна опекуну за то, что тот продолжает разглагольствовать, как ни в чём не бывало, хотя явно заметил её заминку.

— Поэтому вы в ней и приятельствуете? — слабо улыбнулась она, вспомнив о том, что неплохо бы поддержать беседу. — Ваши устремления ведь наверняка не разделяются правительством?

Ректор довольно рассмеялся.

— Маленькая птичка начинает разбираться в политике? Всё верно. Правда, и в правительстве не все во всём согласны с императором, и не все так уж не одобряют моих идей. К примеру, взять де Триена… Но чем шире круг поддержки, тем больше шансов на успех.

Танец закончился. Гвен не успела заметить, как они снова оказались в окружении толпы. Ректор опять кому-то её представлял, она опять повторяла однообразные приветствия и делала реверансы. Только внимание рассеивалось, и Гвен приходилось то и дело одёргивать себя, чтобы не начать вертеть головой в поисках знакомого силуэта.

Из всех, знакомства с кем она удостоилась после вальса, в память врезался только советник по вопросам взаимодействия с иноземными государствами. Наверное, потому что он смотрел на неё с неприкрытой насмешкой и пренебрежением, из-за чего Гвен вмиг почувствовала себя незваной гостьей. Нет, он не забыл о светской учтивости и на словах был вежлив, однако не оставалось сомнений, что в душе он считает — особе не благородных кровей здесь не место.