Долгая дорога домой (сборник) - Пол Андерсон

В книге упоминалось имя Иншен, кому приписывали открытие риманова пространства, которое теперь называли «сарленовым пространством». Прошла минута, прежде чем Лэнгли сообразил – речь шла об Эйнштейне! Кое-что из его времени, пусть в искаженном виде, все-таки сохранилось. Капитан улыбнулся, ощущая прилив грусти. Интересно, каким двадцать первый век представила бы современная историческая повесть. В центре сюжета – поединок Линкольна и Сталина за обладание ракетными базами на Луне, а главный герой лихо разъезжает на верном велосипеде. Нет, вряд ли такая книга могла быть написана. Его век забыли, подробности давно поглотило время. Если он кому-то и интересен, то лишь кучке археологов. Представьте себе человека периода первой династии египетских фараонов, перенесенного в 2047 год. На короткое время он произведет сенсацию, но кому он в действительности нужен?

Лэнгли посмотрел на часы, мышцы живота напряглись. Ждать еще двадцать минут.

Надо вывезти Марин, нельзя оставлять ее в этой адской дыре, причем сделать это требовалось так, чтобы не вызвать подозрений у охраны. Некоторое время Эдвард сидел и думал. Существовал единственный способ, и он ему не нравился. Далекий новоанглийский предок, сердито поджав губы, попытался его остановить…

Лэнгли подошел к двери спальни Марин. Дверь перед ним открылась. Он остановился у кровати рабыни. Марин спала. Медные волосы облепили умиротворенное лицо. Стараясь не сравнивать ее с Пегги, он тронул девушку за руку.

Рабыня села в кровати.

– Ох… Эдви. – Поморгав, она широко открыла глаза. – Что такое?

– Извини, что разбудил, – смущенно пробормотал он. – Не могу заснуть. Выйдешь, поговоришь со мной?

Девушка посмотрела на него с оттенком сочувствия.

– Да. Да, конечно.

Набросив поверх тонкой ночной рубашки халат, она вышла за ним на балкон.

Над головой светили звезды. На фоне далеких городских огней маячил акулий силуэт патрульного корабля. Легкий ветерок шевелил волосы. Интересно, где в точности расположена Лора? Кажется, неподалеку от древнего Виннипега.

Марин прислонилась к нему, Эдвард обнял ее за талию. В нечетком свете губы девушки кривились в невеселой, неуверенной улыбке.

– Хорошо здесь, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Да… – Она ждала продолжения. Лэнгли понимал, какого именно, как понимали это и сидящие перед экранами наблюдения соглядатаи Чантхавара.

Он нагнулся и поцеловал ее. Марин осторожно, поначалу неуклюже ответила. Потом Эдвард долго смотрел ей в лицо, не находя, что сказать.

– Прости, – наконец пробормотал он.

Сколько еще ждать? Пять минут? Десять?

– За что? – спросила она.

– Я не имею права…

– Очень даже имеешь. Ты ведь знаешь, что я твоя. Я для этого и существую.

– Замолчи! – прохрипел он. – Я имею в виду моральное право. Рабство, как ни крути, несправедливое дело. У меня есть предки, которые воевали за отмену рабства при Геттисберге, в Германии, на Украине.

– То есть ты не хочешь заставлять меня силой. Очень мило с твоей стороны, но ты зря волнуешься. Мне это нравится, это моя функция.

– Все то же рабство – только хуже, чем если бы тебя просто заковали в цепи.

Марин положила руки на плечи Эдварда и посмотрела ему в глаза – спокойно и серьезно.

– Выбрось из головы. Все так или иначе к чему-то приучены – ты, я, любой человек. Жизнь делает это разными способами. Какая разница, каким именно. Но я нужна тебе, а ты… я очень хорошо к тебе отношусь, Эдви. Любой женщине нужен мужчина. Разве этого мало?

В висках Лэнгли стучали молотки.

– Идем. – Марин взяла его за руку. – Давай вернемся в комнату.

– Нет… погоди пока, – запинаясь, сказал он.

Марин послушалась. Заполнить паузу было нечем, и он против воли снова начал ее целовать.

Пять минут? Три? Две? Одна?

– Пойдем, – выдохнула она. – Иди ко мне.

Он отстранился.

– Подожди… подожди…