Долгая дорога домой (сборник) - Пол Андерсон

Позже, лежа в темноте на узкой, жесткой койке, Лоренцен гадал, что же пошло не так. Эвери лично беседовал со всей командой, давал советы, пытался развеять их страхи и неприязнь, чтобы они не нападали друг на друга. По крайней мере, должен был. Но он этого не делал. Безграмотный осел! Быть может, на Лагранже действительно лежало проклятие.

Глава 5

Небо было невероятным.

Здесь, в центре огромного скопления, двойная звезда превратилась в двойной костер. Лагранж I казался ярким, как Солнце, пусть и был вдвое меньше видимого размера: сине-зеленое пламя, окаймленное странным ореолом короны и зодиакального света. Отфильтровав свечение, можно было увидеть чудовищные протуберанцы по его краю. Лагранж II, размером в треть от углового диаметра Солнца, но почти такой же яркий, имел насыщенный оранжево-красный цвет, словно гигантский уголь, заброшенный на небеса. Проникая сквозь иллюминаторы в темное помещение, свет двойной звезды придавал лицам людей сверхъестественный оттенок; казалось, они тоже преобразились.

Остальные звезды были такими яркими, что некоторые было видно даже сквозь это сияние. Если посмотреть в иллюминатор с теневой стороны корабля, небо казалось твердым черным кристаллом, присыпанным звездами – огромными немигающими пламенными алмазами, сплетением мириадов огней, драгоценной нитью, сиявшей великолепием, что и не снилось земным ювелирам. Было неуютно думать, что свет, который сейчас видели на Земле, покинул эти звезды, когда человечество еще ютилось в пещерах; что свет, который они испускали сейчас, достигнет Земли только в невероятном будущем, когда на ней может уже не быть людей.

«Гудзон» вышел на орбиту вокруг Троады, на высоте около четырех тысяч километров. Спутник Троады, Илион, казался почти в четыре раза больше Луны, какой ее видно с Земли; его лимб туманила разреженная атмосфера, синеватый лик пятнало яркое сияние мертвых морей. Маленький мирок, состарившийся прежде времени и непригодный для колонизации; но он мог стать богатым источником полезных ископаемых для жителей Троады.

Огромная планета висела в иллюминаторах, заполняя почти полнеба. Можно было разглядеть воздух над ней, облака и бури, день и ночь. Ледяные шапки, покрывавшие половину планеты, сверкали ослепительной белизной; взбиваемые ветрами беспокойные океаны – синевой, которая безжалостно фокусировала свет единственного солнца. Там были острова и один большой континент, северная и южная области которого крылись подо льдом; протянувшись с востока на запад, он наполовину охватывал планету, зеленый на экваторе, темно-зеленый и коричневый ближе к полюсам. Озера и реки напоминали серебристые нити. Вдоль побережий пролегли высокие горные гряды, зубцы из света и тени.

Полдюжины человек в корабельной обсерватории хранили невесомое молчание. Смешанный свет солнц отражался от металлических приборов. Людям следовало сравнивать свои наблюдения, но им не хотелось говорить; зрелище было слишком величественным.

– Итак? – наконец рявкнул Гамильтон. – Что вы нашли?

– По существу… – Лоренцен сглотнул. Таблетки от невесомости помогали, но он все равно испытывал слабость, хотел снова ощутить свой вес и свежий воздух. – По существу мы подтвердили наблюдения экспедиции «Геркулеса». Массу планет, расстояния, атмосферу, температуру… и да, зелень внизу определенно обладает тем же спектром поглощения, что и хлорофилл.

– Есть признаки жизни?

– Да, и немало. Не только растения, но и животные, огромные стада. У меня много фотографий. – Лоренцен покачал головой. – Однако ни следа «Да Гамы». Мы наблюдали два планетарных дня и должны были заметить их шлюпки или покинутый лагерь. Но ничего нет.

– Они не могли совершить посадку на Сестру и разбиться там? – Кристофер Умфандума, биолог-африканец, махнул рукой в сторону голого лика Илиона.