Зимняя роща - Юлия Лим (2018)

Когда супруги вышли из кухни, плач Юды стих. Она сидела на полу, всклокоченная и поверженная в бою какой-то старухой.

3

Чернобог спрыгнул с коня, снял с него Вилу, и повел ее к арке. Она не сопротивлялась. До Лукоморья они добрались быстро.

«Стой на месте!» – услышал Чернобог голос Кикиморы.

«Или что?»

«Или я натравлю на тебя всю мощь леса!»

«Ты ничего не сможешь мне сделать», – он щелкнул пальцами. Искра подлетела к зарослям в арке, коснулась их, и они с шипением обратились в пепел.

Чернобог зашел в Лукоморье, огляделся.

– Посмотри, какая красота. Все это существует здесь только для того, чтобы ты была принесена в жертву как подобает.

– Мне казалось, что алтари – жуткие места, заваленные останками, – шепнула Вила. Почему-то она боялась поднимать голос, словно от этого тихое Лукоморье могло превратиться преобразиться во что-то страшное.

– Раньше так и было, – хохотнул Чернобог, – потом люди стали убирать за собой, вырастили цветы.

Чернобог отвернулся, вскинул руки. Земля задрожала: из-под нее перед Великим дубом появлялся вытянутый каменный алтарь.

«Остановись! Лукоморье не для жертв!» – Кикимора заставила корни дуба вцепиться в ноги Чернобога, но он оборвал корни, лишь раз махнув рукой.

– Что это за жалкие потуги, Кикимора? Так ты защищаешь Залесье? – засмеялся он, глядя в дупло. Он смотрел на нее, и Кикиморе становилось от этого дурно. – Коли хочешь прогнать меня со своих земель, придумай что-нибудь получше! А пока – я хозяин этого места, хозяин Залесья, Затуманья и всего, о чем ты только могла слышать.

«Кто ты?» – спросила она.

– Чернобог. Творец сего мира. Я совершу обряд во что бы то ни стало, и оставлю тебя в живых, если не будешь меня злить.

Кикимора готовилась атаковать его всеми силами Лукоморья, но не стала. Она подумала о Домовом и отступила.

– Так-то лучше, – Чернобог обернулся.

Пока он был занят приготовлениями, Вила сбежала в лес. Она цеплялась за жизнь, но он выследил ее. Как только искра коснулась ее головы, Вила вновь оказалась возле Чернобога.

– Зря ты так. Я уже думал, что ты умная и все поняла, – он грубо поднял ее, положил на алтарь. Взмахнул руками. Тут же толстые корни Великого дуба опутали ее тело, руки и ноги. Тонкий корень приковал ее шею, чтобы Вила не могла пошевелить головой.

– Слава, очнись! Умоляю тебя, – позвала она. Ее голос дрожал, глаза увлажнились. Слеза соскочила с виска на алтарь и неподвижно затаилась на нем.

Чернобог наклонился к ней, поправил растрепанные волосы, и сказал:

– Зови его, сколько хочешь. Вот только не поможет он тебе. Он уже мертв.

4

Белбог шла в Лукоморье, а я пыталась придумать, как прогнать ее из своего тела.

– Не думай, тебе это не полезно, – сказала она, – к тому же меня не прогнать простому смертному. Я – сгусток магии, а магию из крови убрать у тебя никак не получится.

«Тогда что делать мне? Я хочу вернуть тело себе, а вы его у меня отобрали?» – спросила я.

– О, не волнуйся. Я всего лишь одолжила его. К ритуалу я тебе его верну. Знай только, что тело будет ощущаться чужим, ты станешь другой сущностью, и никакие заботы, что волнуют тебя сейчас, после тебя волновать не будут.

Белбог подошла к арке, уже свободной от пут растений, и зашла в Лукоморье. Удивительное буйство красок в сравнении с остальным Залесьем поразило меня.

Белбог заметила человека, стоящего под мощным дубом.

«Это Слава!» – воскликнула я в уме.

– Нет, дорогая, это некто другой, – Белбог двинулась к нему.

Слава ощетинился, и стал похож на лютого волка.

– Ты покинула Залесье, теперь вернулась. Зачем? – сказал он.

– Мне не стоило жалеть тебя, – ответила Белбог, подошла к алтарю, кинула взгляд на Вилу. – Думаешь, сможешь принести жертву в честь самого себя и обретешь силы? Глупец.