Девушка с юга - Камбаралы Бобулов (1964)

— Интересно! Назовут на «вы», а в душе Аллах знает, что про него думают, ругают последними словами, И это называется уважением. Главное, выходит, чтобы на «вы» обращались.

— Откуда ты это взяла?

Но Сайракан уже не слушала меня. Она вынула из чемодана красное платье, приложила к себе и посмотрела в зеркало.

— Девушка должна крепко держать в руках парня и не показывать ему своей любви, — рассуждала она как бы сама с собой. — Если ты будешь все время ласкаться к нему и объясняться в любви, то это ему быстро надоест и он начнет засматриваться на других девушек. Пушкин писал, — и тут она, став в позу, продекламировала:

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей,

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей.

— А я бы‚ — сказала Сайракан, кружась в своем красном платье, — переделана бы эти строчки на другие:

Чем меньше мы мужчину любим,

Тем больше нравимся ему,

И тем его быстрее губим...

Она причмокнула язычком и опустилась рядышком со мной, на мою кровать.

— Ты права, Гулкуш, — заговорила она уже совсем другим тоном. — Я, быть может, и грубовата с Авазбеком. Но имей в виду, что я люблю его. И это продолжается уже третий год. И он любит меня. Потому все и терпит. Да он знает, что я не хочу его обидеть. Напрасно ты употребила это странное слово «осол». Без Авазбека я не представляю себе жизни. Ты понимаешь?

Нет, это была совсем не та Сайракан, какой я представляла себе ее минуту назад. В ней не было ничего от легкомыслия, кокетства.

— Из-за него я оставила родителей и приехала сюда‚ — призналась Сайракан. — Я хочу поступить в университет, чтобы быть ближе к Авазбеку. Мы будем учиться на одном факультете, у нас будет одна специальность, а это значит, что и интересы будут общими.

— Мама не противилась твоей поездке? — спросила я ее.

— Мама? — удивилась Сайракан. — Не-ет! А какая мать может тому противиться? Каждая ведь только и думает, чтобы вывести дочь в люди, дать ей образование. Мама, провожая меня, только и говорила: «Пусть Аллах сопутствует твоему счастью! Поступишь учиться, а там и замуж выйдешь». А я ей: «Кончу учиться и вернусь домой. Здесь и выйду замуж». Но это ее не успокоило.

— А как ты в самом деле поступишь? — спросила я.

— Как получится — так и поступлю, — не задумываясь ответила Сайракан. — Не буду же я просить родителей, чтобы они нашли мне мужа. Главное — была бы любовь. — Мы забыли об Авазбеке. Он напомнил о себе стуком в дверь.

— Сейчас! — крикнула Сайракан. — Подожди еще немного.

— Поторопись, — сказала я ей.

— Ничего, пусть подождет. Парни для того и созданы, чтобы ждать. — Сайракан усмехнулась. — А у тебя, Гулкуш, есть парень, которого любишь?

Я не знала, что ответить.

— Не стесняйся. Хочешь, познакомлю с одним товарищем Авазбека? Он поступил в сельскохозяйственный. Знатный парень. Звать его — Алишер, а фамилия — Бекказиев.

— Алишер Бекказиев! — вырвалось у меня.

— А ты его знаешь?

— Сегодня познакомилась.

— Ну и как?

— Никак.

— Значит, у тебя кто-то есть.

— Да, есть.

— Ну тогда поздравляю. — Сайракан поцеловала меня в щеку. — Пойдем с нами в кино?

— Нет.

— Почему?

— Я с ним не пошла. Увидит, будет ругаться.

— Ругаться? — Сайракан повела бровями.

— Нет, не ругаться, а обидится — поправилась я.

Тут снова раздался стук в дверь, и Сайракан выпорхнула из комнаты.

Я не верила, когда говорили, что человек может плакать от радости. От горя — понятно. А как это от радости? Почему не плясать, не смеяться, не шутить, а именно плакать? И вот сегодня я на себе повидала, что значит плакать от радости.