Шильонский узник - Байрон Джордж Гордон

Едва пылал в лампаде медной.

Но что в лучах его блестит?

Что чудное в углу лежит?

То были сабли и кинжалы;

Но с таковыми в бой летит

Не грозный обожатель Аллы,

А носит рать чужой земли.

И вот один кинжал в крови!..

Не льется кровь без злодеянья…

И тут же чаша ликованья,

И не шербет был в чаше той.

Она глядит, не понимает, —

На друга робко взор бросает:

«Селим! Ах! Ты ли предо мной?»

IX

И он пред ней в одежде новой:

Исчезла гордая чалма,

И шалью обвита пунцовой

Его младая голова;

Нет камней радужного цвета;

Кинжал не блещет жемчугом,

Но два чеканных пистолета

За пестрым, шитым кушаком,

И сабля легкая звенела, —

И тонкий стан его одела,

Небрежно сброшена с плеча,

Из белой ткани епанча,

Какую носят кандиоты,

Пускаясь в буйные налеты;

Не панцирь грудь его хранит,

Она под сеткой золотою;

И обувь странная гремит

Серебряною чешуею;

Но чин высокий он являл

Осанкой гордою своею,

Хотя, казалось, что стоял

Галионджи простой пред нею.

X

«Ты видишь правду тайных слов:

Что я, кто я – никто не знает;

Мой рок мрачнее страшных снов

И многим горе предвещает.

Но как молчать, стерпеть ли мне,

Чтоб мужем был Осман тебе?

Доколе мне тоской мятежной

Ты не явила страсти нежной,

Я должен был, я сам хотел

Таить мой бедственный удел;

Не в пламенной моей любви

Теперь я стану убеждать;

Любовь я должен показать

Годами, верностью и кровью;

Но ты не будь ничьей женой,

И я не брат, Зулейка, твой».

XI

«Не брат? И мне тебя чуждаться?

Творец! Роптать я не должна.

Но, ах! Ужель я рождена

Безродной по земле скитаться,

Без милого на свете жить?

Меня не будешь ты любить!

И я увяну сиротою,

Но знай: и в горести моей

Останусь другом я – сестрою —

Зулейкой прежнею твоей!

Быть может, жаль тебе решиться

Младую жизнь мою пресечь,

А должен мстить; возьми же меч —

Вот грудь моя! Чего страшиться?

Сноснее тлеть в земле сырой,

Чем жить и быть тебе чужой.

Судьбы жестокого удара

Теперь причину вижу я,

Яфар… он вечно гнал тебя,

А я, увы! Я дочь Яфара!

Спаси меня!.. Хоть не сестрой,

Пусть буду я твоей рабой».

XII

«Зулейка! Ты моей рабою!..

Пророком я клянусь, Селим

Всегда, везде, навек твоим!

Счастлива нежною мечтой,

Ты слез не лей передо мною.

Взгляни на меч заветный мой,

Корана с надписью святой!

Пускай сей меч в день шумной брани

Позором ослабелой длани

Не защитит в бою меня,

Когда обет нарушу я!

Прелестный друг, души отрада,

Соединимся мы тесней!

Теперь исчезла нам преграда,

Хоть лично мне Яфар злодей,

Ему был братом – мой родитель;

Он тайно брата умертвил;

Но однокровного губитель

Меня, младенца, пощадил;

И сироту – он, Каин новый! —

Хотел себе поработить,

Как львенка, думал заключить

Обманом в тяжкие оковы,

И тщился строго наблюдать,

Чтоб я цепей не смел порвать.

Его обид я не забуду;

Кипит во мне отцова кровь;

Но в том порукою любовь,

Что для тебя – я мстить не буду.

Однако ж ведай, как Яфар

Свершил злодейский свой удар!»

XIII

«Как ярость братьев раздраженных,

Вспылала гибельной грозой