Шильонский узник - Байрон Джордж Гордон

О равных правах, мирной доле;

Их нет нигде, им быть нельзя,

Но их мечтой пленен и я.

Я рад нестись шумящими зыбями!

Скитаться рад в кибитке кочевой,

Мне душно жить за пышными стенами;

Люблю шатер, люблю челнок простой.

О, милый друг! Всегда, везде со мною,

И на коне мне спутница в степях,

И по волнам на легких парусах;

Ты правь конем, ты правь моей ладьею,

Ты будь моей надежною звездою!..

Ты освятишь мой жребий роковой,

Мне принесешь небес благословенья.

Лети, лети в ковчег мятежный мой,

Как благодать, как голубь примиренья;

Иль в страшный час, во мраке бурных дней

Будь радугой прекрасною моей;

Зажгись зарей вечерней над холмами,

Пророческим огнем меж облаками.

Свята – как свят муйцинов Мекки глас

Поклонникам молитвы в тихий час, —

Пленительна – как песни звук любимый

В мечтах младых тоской неизъяснимой;

Мила – как мил напев земли родной

Изгнаннику в стране, ему чужой;

Так будет мне отрадою бесценной

Речь нежная подруги несравненной.

Приют, как рай в час юности своей,

На островах, цветущих красотою,

С моей рукой, с любовию моей

Тебе готов; там дышит все тобою,

Там сотнями мечи уже блестят,

Они спасут, и грянут, и сразят.

С тобою я, – а шайка удалая

Вдоль по морю помчится разъезжать,

И для тебя, подруга молодая,

Чужих земель наряды отбивать.

В гареме жизнь скучна, как плен тяжелый;

У нас светла беспечностью веселой.

Я знаю, рок грознее с каждым днем

Несется вслед за дерзким кораблем;

Но пусть беда отважных настигает,

Судьба теснит и дружба изменяет;

Все усладит любовь твоя одна.

Прелестный друг! С той думою сердечной,

Что ты моя, что ты верна мне вечно,

Печаль летит – и гибель не страшна,

Равна любовь, равно к бедам презренье,

С тобой во всем найдется наслажденье;

Заботы, грусть и радость пополам;

Все ты – все я – и нет разлуки нам.

Свободные, – с товарищами смело

Опять в морях начнем мы наше дело.

Так свет идет; дух жизни боевой

Дается всем природою самой.

Где льется кровь – где стран опустошенье,

Ужасна брань и ложно примиренье;

И я горю воинственным огнем,

Но я хочу владеть одним мечом.

На распре власть престол свой утвердила

И властвует им хитрость или сила;

Пускай же меч блестит в моих руках,

А хитрость пусть гнездится в городах;

Там негою те души развратились,

Которые б и бед не устрашились;

Там без подпор, без друга красоте

Цвести нельзя в невинной чистоте;

Но за тебя страшиться мне напрасно:

Как ангел, ты светла душою ясной.

Как знать судьбу! Но нам в родной стране

Спасенья нет, а горести одне.

Мою любовь разлука ужасает:

Яфаром ты Осману отдана;

Беги со мной! И страх мой исчезает;

Попутен ветр, ночь тихая темна.

Чета любви ненастья не робеет,

В опасной тьме над нею радость веет.

Бежим, бежим, о милая! С тобой

Отрадно все: – и дышат красотой

Моря и степь; – в тебе весь мир земной!

Пусть ветр шумит страшнее и страшнее,

Прижмешься ты к груди моей теснее!

Не ужаснет час гибельный меня!

Лишь о тебе молиться буду я.

Что буйный ветр? Что бездны океана?

Страшись, любовь, коварства и обмана!

Нас гибель ждет в гареме, не в морях;

Там миг один, а здесь вся жизнь в бедах.

Но – прочь от нас тяжелых дум волненья!

Решись скорей! Настал уже для нас

Иль час беды, или свободы час.

Мы жертва здесь и гордости, и мщенья.

Яфар мне враг! И хочет дерзкий бей

Нас разлучить, – тебе Осман злодей!»

XXI