Ложь - Каридад Адамс (2018)

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и последние поблекшие, тусклые лучи сумеречного света уныло расплывались по густому, спутанному клубку бескрайней лесной чащи. Небольшой караван во главе с Сан Тельмо подходил к мрачному холму, на котором возвышались домишки старателей: один — заброшенный, полуразвалившийся, с разбитыми окнами, сорванными с петель дверьми и с покосившимися хищными птицами на крыше; другой — крикливо размалеванный; и еще один — самый дальний, маленький и самый бедный из всех, который Адела и преподобный Джонсон неимоверными усилиями с трудом привели в мало-мальски божеский вид. Именно перед ним и остановился Сан Тельмо.

— Это наш дом? — спросила Вероника. — Он доставил вам немало хлопот, как я погляжу.

— Мы сделали то немногое, что можно было сделать, — ответила Адела, слегка смутившись.

— От всей души благодарю Вас, сеньора Ботель! — искренне поблагодарила соседку Вероника.

— Я уже просила Вас называть меня просто Адела, и никаких сеньора Ботель.

— Ты тоже можешь просить называть тебя просто Вероникой, — обратился к жене Сан Тельмо.

— Да-да, конечно…

— Так Вас зовут Вероника? Какое редкое и красивое имя! — восхитилась Адела. — Ну что ж, вот мы и договорились. Как видите, в наших краях друзей выбирать не приходится: кто живет по соседству, тот и друг… Еще увидимся, а сейчас пойду, принесу вам ужин, — заторопилась она и добавила: — Непременно пришлите к нам эту чертовку Аешу, святой отец, если она, наконец-то, объявится, а Вы, Сан Тельмо, отделайте ее, как она того заслуживает… Эти люди не понимают по-хорошему, вот если бы ей занялся мой муж!.. — не переставая болтать, Адела шагнула к тропинке. — Ну, я пошла, доброй вам ночи, — закончила она свою речь, идя по дорожке к дому.

— Сеньора Ботель — чудесная женщина, сеньора Сан Тельмо, — заметил пастор извиняющимся голосом, обращаясь к Веронике, — и я осмелюсь попросить Вас быть снисходительной к ней.

— Не стоит извиняться, преподобный отец, — искренне ответила та. — Адела — простая и открытая женщина, и я благодарна ей за все.

— Этими словами Вы оказываете ей честь, очень приятно слышать их от Вас. Ну, доброй Вам ночи. Не смею долее задерживаться, и скажу, как Адела по-простому: «Чем смогу — помогу», — Джонсон поспешно ушел, словно стремился убежать подальше от Вероники.

А тем временем на Мату-Гросу спустилась ночная мгла, обволакивая поселок старателей своим сумрачным покровом безмолвия и тишины.

— Вероника… — подойдя к жене, с трудом произнес Деметрио, после долгого молчания.

— Да?

— Мне кажется, тебе самое время разобрать чемоданы, открыть несколько банок и приготовить нам что-нибудь на ужин.

— Что? — Вероника вздрогнула и холодно посмотрела на мужа, словно не понимая смысла его язвительных слов. Ничего не добаваив, она продолжала стоять на крыльце. Еще не переступив порога дома, она подумала, что задохнется под низенькой крышей среди скверно окрашенных дощатых стен.

А темнота уже окутывала холм. Внизу, у реки, загорались слабые, еле заметные глазу огоньки керосиновых и газовых ламп.

— Мы и так уже доставили сеньоре Ботель предостаточно хлопот, — не обращая внимания на молчание жены, как ни в чем не бывало, спокойно продолжал Деметрио. — Нам стоит начать как-то приспосабливаться к здешней жизни. Возможно, на днях объявится наша служанка. Не думаю, правда, что от нее будет какой-то толк, но кое-кто уплатил ей за год вперед. Во всяком случае, тебе будет кого обвинить, если ты не успеешь приготовить обед к моему приходу с рудника.

— Ты собираешься стать горнорабочим?..

— Не собираюсь, но этот рудник, хороший ли, плохой ли, — единственное, что у меня есть.

— Точнее, половина рудника, — поправила мужа Вероника, — вторая половина принадлежит Ботелю.

— Да, это так.

— Это он написал тебе письмо и сообщил о крахе рудника и о том, что вы разорены?..

— М-м-м, — замялся Деметрио.