Любовь цыганки - Сьюзен Кинг (2019)

Уильям ничего не имел против того, чтобы Елена жила с ним, хоть вечно, если потребуется, вот только ему очень хотелось, чтобы сестра еще раз познала счастье в личной жизни. Недавно он заметил, что одиночество проложило у нее под глазами тени. Примерно то же самое он видел в своем отражении, когда смотрел в зеркало. Он, леди Эмма и Елена делили общую грусть, трагедию и немного счастья. Любовь и душевная боль переплелись в их жизнях так же тесно, как виноградные лозы и цветы на искусной вышивке Эммы, навсегда соединив их трех.

Быть может, именно поэтому он и предпочел этот ненастоящий брак настоящему с той же Тамсиной либо другой девушкой. В прошлом на его долю выпало немало страданий, однако Уильям до сих пор тосковал по любви, страсти и утешению. Несмотря на все его старания уберечь себя от волнений, на этот раз судьба все же поймала его в свои сети.

Погруженный в мысли, Уильям наблюдал за дочерью и сестрой. Катарина схватилась за нитку жемчужин, свешивающихся с тугого корсажа Елены. Его сестра, охнув, попыталась разжать маленький кулачок своей племянницы. Подавшись вперед, Уильям с нежностью глядел на дочку, которая кривила губки от обиды, что у нее забрали «игрушку».

– А ты, дорогая Кейт, что думаешь? Я похож на огра?

Катарина успокоилась и, опираясь ручонками о пол, довольно бойко поползла к отцу. Отец протянул к ней руки, схватил дочурку и усадил себе на колено.

– Вот ее я точно не пугаю, – сказал он Елене.

– Она тебя обожает, – заявила сестра.

– Па-па-па, – залепетала Катарина.

Уильям поправил мягкие каштановые волосики, выбившиеся у дочурки из-под шелкового чепчика. Ее головка легко вмещалась в его раскрытую ладонь.

– Она уже узнает своего папочку, – растроганно произнес Уильям.

Елена и Эмма рассмеялись. Мужчина глянул на них с изумлением.

– Она лепечет это мне, маме, даже Джоку и Сэнди, – пояснила Елена. – Пока она больше ничего не говорит.

– Большинство девочек в этом возрасте издают звуки, – сказала леди Эмма, наметывая контур цветка черной нитью. – Пока что она говорит это просто так, а не узнает тебя, Уильям.

– А-а-а, – вырвалось у него.

В его голосе звучало легкое разочарование. Катарина ухватилась за его руку и принялась сосать мизинец. Он завороженно наблюдал за ней, не обращая внимания на теплые слюни, стекающие по его руке. Мужчина вспомнил, с какой тревогой Тамсина смотрела на то, как его дочурка сосет ей кончик руки. Сердце его тогда всецело принадлежало ей…

Снова думая о девушке, Уильям перевел взгляд на дверь. Он до сих пор не знал, бьется ли его жена над премудростями дамской одежды либо не хочет спуститься вниз из-за смущения перед его родными.

Издав тихое урчание, Катарина продолжила сосать, покусывая, ему палец.

– Она больше похоже на щенка, чем на девочку, – произнес Уильям.

Эмма и Елена рассмеялись.

Катарину он любил всем сердцем настолько же сильно, насколько крепко малышка вцепилась ему в руку. Потребность защитить ее интересы превосходила все мыслимые преграды. Если Малис Гамильтон попытается отобрать у него дочь через суд либо применив грубую силу, Уильям будет биться за Катарину до смерти.

Глядя на своих женщин, он думал, что умрет за любую из них. Уильям понимал, сколь важна для него их безопасность и благополучие, но говорить об этом он не хотел. Он не поэт и не бард, умеющий слагать песни. Он не может излагать свои чувства на пергаменте, разделывая их словно рыбу на тарелке.

Оказываясь в их кругу, Уильям предпочитал помалкивать, иногда улыбаться и внимательно слушать. Его любовь к семье была сильной и глубоко укоренилась в его сердце, вот только он редко проявлял ее. При этом его желание быть любимым, надежно спрятанное под маской невозмутимости, было еще более сильным.

Воспоминание о нежном поцелуе, которым он обменялся с Тамсиной, не давало ему покоя. Мужчина нахмурился, размышляя, насколько же сильны эти новые чувства.